– Понятно! Оставайся, девонька, здесь тебя никто не найдёт, живи, сколько понадобится.
– Спасибо вам, Стефания.
– Да не за что! Мне веселее будет.
Мы посидели, поговорили, попили чай, и Дашка поехала домой. Я пошла проводить её до ворот, дала ей ключ от квартиры и попросила привести мне кое-что из вещей, чтобы было во что переодеться. Дашка забеспокоилась и спросила:
– Сашка, а если за квартирой следят? Они же меня потом живьём не отпустят, пока не узнают, где ты находишься, или меня вместо тебя увезут. Им какая разница? А Стефанию я светить не хочу, это моя подпольная квартира. Давай ты пока обойдёшься тем, что есть, а будет возможность, я тебе привезу что-нибудь из своего, – и вернула мне ключ.
– Хорошо. Я, правда, как-то не подумала об этом, непривычно мне по конспиративным квартирам отсиживаться. Даша, ты мне позвонишь?
– Когда что-то узнаю – позвоню, а ты сиди здесь и не высовывайся. А то я тебя знаю: надумаешь самостоятельно найти этого гада и пропадёшь ни за грош. Не переживай, подруга, всё будет нормально.
– Хорошо, буду ждать от тебя вестей.
Даша уехала, а я пошла в дом к Стефании. Она мне показала мою комнату, дала постельное бельё и оставила меня с моими мыслями наедине. Я села на кровать и задумалась об этих уродах. Это ж кто их воспитывал, что они такими стали? Играть на живых людей! Лучше бы играли в русскую рулетку – всё меньше бы их оставалось. Настроение у меня было паршивое, мысли метались с одного знакомого на другого, мне казалось, никто из моих знакомых на такое не способен. Хотя кто их знает… Вон у Дашки Сергей. Вроде нормальный парень для тех, кто его не знает, а на самом деле он из городской бандитской группировки. Неужели он меня проиграл? А с чего бы ему меня проигрывать, когда у него Дашка есть? А Дашку он любит, поэтому проиграл её подругу, то есть меня. А может, это вовсе не он меня проиграл? Тогда кто? Так ничего не придумав, я встала с кровати, постелила постель и пошла во двор. Здесь, у Стефании, мне понравилось. Я вышла на крыльцо, села на ступеньку и стала рассматривать сад. В отличие от города, здесь была тишина, которую нарушало только птичье пение, чириканье и доносившееся время от времени из соседних домов мычание коров да лай собак. Я сидела на крылечке, и все городские заботы отошли на задний план. Здесь было так спокойно и уютно. Стефания ходила по дому, что-то делала, погромыхивая посудой. Потом она вышла ко мне на крыльцо, села рядом на ступеньку и спросила:
– Саша, а у тебя родители-то где живут? Далеко?
– Стефания, у меня родители давно умерли, а бабушка