Взял тот пистолет, навел и тут же опустил. «Не могу, – говорит. – Снимай шинель!» И поволок его дальше на шинели по морозу. Дотащил до медсанбата и спас. Правда, отец при этом сильно простудился. Получил воспаление легких.
Но это еще не конец истории. После войны этот парень нашел отца и они встретились. Виделись не раз и потом. А когда папа умер, я отыскал адрес его спасителя и сообщил ему об этом. Он приехал на похороны. Говорил речь и плакал. Крепкий широкоплечий мужик стоял у гроба и плакал. Такой вот был человек… Он родом из Подмосковья. Приезжал и на сорок дней, и еще один раз. Потом наши связи разорвались, но вспоминаю я этого человека с большой теплотой и уроки фронтовой, бескорыстной дружбы, крепче которой, наверное, нет ничего на свете.
Когда в доме враг (вспоминает Иосиф Богдевич)
Родился 28 августа 1937 года в деревне Василишки Щучинского района Гродненской области. Исследователь в области почвоведения и агрохимии. Академик HAH Беларуси, доктор сельскохозяйственных наук, профессор, заслуженный работник сельского хозяйства Республики Беларусь, лауреат Государственной премии Республики Беларусь в сфере науки.
В нашем местечке, бывшем одно время даже центром района, до войны насчитывалось 3,5 тысячи жителей, из них около 2000 евреев, проживавших в каменных домах и занимавшихся в основном торговлей. Остальные – поляки и белорусы. Можно сказать, интернационал. Каждый молился своему богу и ходил в свою церковь.
О том, что началась война, узнал от взрослых. Немцы впервые появились в деревне на мотоциклах. Репрессии в первое время не проводили. Они начались, когда возникло партизанское движение. А зародилось оно быстро, где-то в 1942 году. В наших местах действовали как польские партизаны из армии Крайовой, получавшие указания от эмигрантского правительства в Лондоне, так и советские. Те в разговоре утверждали, что командиры у них из Москвы. В этой боевой коалиции существовал как бы нейтралитет – между собой не враждовали, хотя и дружбы особой не чувствовалось. Враг у них в то время был один – фашистская Германия. Наши сельчане воевали в обеих лесных группировках.
Немцы в период оккупации появлялись обычно днем. Установили населению какие-то налоги, но не брезговали и прямыми поборами в деревенских хатах. Всеми делами заправлял немецкий комендант с помощниками-полицаями. Партизаны (и наши, и польские) приходили по ночам. С оружием. Вели себя вежливо, не грабили. И те, и другие деликатно просили еды – не просто поесть, а с собой. Родители давали.
Первое время партизаны коменданта с его командой не трогали, но в сорок втором расстреляли. И в тот же день нагрянули каратели. Это были эсэсовцы, их уже все хорошо знали по особым мундирам. Мы с отцом (невоеннообязанным по состоянию здоровья) и старшим братом сразу же бросились в лес, который начинался за околицей. Они смогли проскочить незамеченными, а передо мной во ржи вырос эсэсовец с автоматом. Повел назад в дом. До сих пор помню, как мне было тогда страшно. А в доме мать с грудным братиком на руках, поэтому никуда и не побежала. Командует ей: «Собирайся! Пошли на площадь!»