Что было дальше.
Когда гости Вискулей собрались в холле, ожидая поездки на аэродром, главы теперь независимых государств уединились в апартаментах Ельцина. Первый звонок они сделали человеку, во власти которого фактически находились – министру обороны СССР Евгению Шапошникову. В первые дни после августовского путча Шапошников получил этот пост благодаря настойчивости Ельцина. За три месяца подчиненный верховного главнокомандующего СССР не дал Борису Николаевичу повода усомниться в своей преданности.
Президент России дозвонился Шапошникову в десятом часу вечера по московскому времени. Он уведомил министра, что три страны образуют СНГ, и зачитал отрывки из договора, касавшиеся обороны. Шапошникову понравился способ решения проблемы стратегических вооружений: сохранение единого командования. Борис Николаевич нашел еще одну причину, в силу которой Евгению Ивановичу стоило держать его сторону, а не сторону Горбачева. Среди подписанных 8 декабря документов было решение о формировании Совета обороны СНГ. Первым постановлением этого органа Шапошникову поручалось командование стратегическими силами СНГ. Эту должность он принял. Маршал писал позднее, что «инициатива руководителей трех республик, по-видимому, вносила некоторую определенность, помогала обществу выйти из тупика».
Едва Шапошников положил трубку, как ему позвонил на удивление хорошо осведомленный Горбачев. «Ну, что нового? – спросил вроде бы еще верховный главнокомандующий. – Ты ведь только сейчас разговаривал с Ельциным.
Что там в Белоруссии?» Его собеседник не знал, что ответить. «Он извивался, как уж на сковородке, – писал Горбачев в мемуарах, – но все же сказал, что ему звонили, спрашивали, как он смотрит на характер объединенных Вооруженных Сил в будущем государственном образовании. Откровенно врал». Если же верить Шапошникову, Горбачев сказал: «Не вмешивайся не в свое дело, предупреждаю!» Затем президент бросил трубку. Сергей Шахрай позднее утверждал, что Горбачев в тот вечер пытался дозвониться командующим военными округами. При фактическом дезертирстве министра обороны верховному главнокомандующему осталось лишь просить поддержки у чинов пониже. Но у него