– Она его фотографировала? – вмешался Сергей. – Почему ты раньше молчал?
Гаврилов широким презрительным жестом отмел не только вопрос, но, кажется, и сам факт существования Бабкина.
– Там забор, – сказал он, обращаясь к Макару. – Ничего не видать. А дом – ну, самый обычный дом, только обгорелый. Лажа! Соображаешь? Кидалово! Ты за ней тащишься в эту проклятую дыру, где даже пожрать нечего… Лишь бы девочка радовалась! А тут – бац, облом! Но ничего, она и без дома нашла себе… развлечений…
– Каких развлечений? – вкрадчиво спросил Илюшин.
Гаврилов запрокинул голову на спинку кресла, отвесил нижнюю челюсть с неровным рядом желтых зубов, и откуда-то из глубины его обмякшей туши вырвался на поверхность звериный храп.
– Слушай, а нам аванс уже перевели, да? – с тоской спросил Бабкин. – Может, вернем?
Илюшин не ответил. Не обращая внимания на спящего Гаврилова, он взял с подоконника бинокль и приложил к глазам.
– Ого!
– Ты чего?
Макар уставился на окуляры:
– Вот это техника…
– Покажи-ка!
Бабкин забрал у него бинокль, подкрутил колесико фокусировки, и расплывчатое черно-синее пятно вдруг раздробилось на неестественно четкие фрагменты и собралось снова, теперь уже в цельную картину.
Сергей восхищенно присвистнул.
Дом, о котором твердил Илюшин, оказался облицован тусклым темно-коричневым камнем с явными пятнами сажи, – похоже, первый этаж когда-то горел и никто не позаботился уничтожить следы пожара. Из плоской крыши торчали арматурные прутья, в углу виднелся объемный бак. Окна были наглухо закрыты ставнями.
– Дай сюда! – потребовал Макар.
Бабкин молча отмахнулся. Дом не показался ему интересным, но завораживала сама возможность молниеносно перенестись из комнаты отеля в чужой быт. Казалось, протяни руку – и дотронешься до забора.
На скамейке сидела пожилая женщина в платке, перед которой стояли две миски: она зачерпывала что-то из одной и пересыпала в другую. По двору бродила коза; поискав, Сергей нашел и вторую, дремавшую под раскидистым деревом.
– Серега! Отдай!
– Да сейчас, сейчас! Вуайерист хренов…
Он сфокусировался на лице старухи, некоторое время рассматривал его, а потом протянул бинокль Макару.
– Сколько здесь по прямой, как думаешь?
– Километра два, не меньше.
– Нефигово пробивает. Тяжеленный, правда, собака!
– Я говорил, она за птицами охотилась, – укоризненно бубнил сзади Ян. – Искала, где они гнездятся, а потом с камерой забиралась туда. У нее ноги были расцарапаны из-за этого. И синяки.
– Я там кое-что заметил… – Илюшин обшаривал взглядом окрестности. – Нет, отсюда не видно, деревья закрывают.
– А что?
– Какой-то летний домик, похоже. Я сначала решил, что сарай, но потом солнце отразилось от стекла… Скорее всего, окно распахнулось от ветра. Зачем в сарае окно?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст