лес был выбран, и меж тучами и сторожем одиноким – где-то в темноте норвежской летали призраки белесые, пугая несчастного одинокого работника. Ничего смешного в картине не было. Но – невозможно было не добавить нечто, чтобы увековечить творение. Потому, в левую руку сторожа нарисовала я большую, гнутую ливерную колбасу. Размером пища была примерно с руку сторожа. Мне эта деталь казалась совершенно гениальной: если у него есть колбаса, он ее будет есть и не будет бояться призраков, темноты. Бедный учитель долго заливался хохотом еще месяцы при одном моем появлении, звонил родителям, рассказывая про шедевр, попросил картину на память. Так что – я до сих пор – горжусь очень, как представляется мне, что где-то в мире, в учительской квартире, над красивым роялем висит прекрасная картина, где все точно – по Григу, как композитор задумал: одинокий сторож в ушанке, валенках, с ливерной колбасой в руке, гордо и без страха вышагивает в норвежском ночном лесу, не обращая внимания на парящих над ним призраков-духов-приведений…
