– М-м… – видимо, возражал Николаевич.
– Ну, это мы ещё удостоверим… А вообще, если, кроме жильцов, взять всех собак, котов, крыс, которые меня боятся, то я сойду не только за директора, но и за президента огромного объединения… Короче, друг Николаич, моя работа ответственная, хлопот много. Да что уж тут жаловаться! У всех проблемы. Сестра моя, в аптеке она работает, тоже сетует: «Скоро праздники, опять очереди будут большие. До праздников очереди за презервативами, а после – молодёжь бежит за тестами на беременность, а кто постарше – за слабительными средствами».
– За метлу-у, – наконец вымучил Николаич и, глядя на него, можно было подумать, что он крайне удивлён такому событию.
– Выпить хочешь? – спохватился Архипыч, безотлагательно наливая по сто пятьдесят.
Слегка взбодрившийся Николаич подтвердил догадливость друга волевым движением головы:
– Да! За метлу!
– Нет-нет, за метлу пили, – воспротивился Архипыч. – Давай другой тост.
– Выпьем! – поднимая высоко стакан, крикнул Николаич и собрался осушить посудинку, но не тут-то было.
– Э-э, не-ет. Очень просто, я даже сказал бы – сухо. Давай новый.
– Вмажем!
– Не обижай, друг.
– Вздрогнем! – не задумываясь, пытался исправиться коллега.
– Старо, как мир.
– Накатим по одной!
– Зря. Я собираюсь не по одной, ещё не глубокая ночь.
– Пропустим!
– Не пойдёт, девочек нет.
– Вье…
– Нет-нет, без пошлостей, пожалуйста. Мы культурные люди, культурно проводим досуг. Зачем, чтобы завтра соседи на меня пальцем тыкали?.. Они изо всех щелей услышат.
– Наступим на стакан!
– Уже теплее, Николаич. Ещё поднапряги свои мощные прямые извилины.
– Будем!
– Опять за старое?
– Дёрнем!
– Фу-у! – укоризненно качал Архипыч головой.
– Поехали!
– Да-а-а. Ты уже докатился.
– За здоровье ваше, а в горло наше! – выдал Николаич монолог.
– Это скупердяйство какое-то, – возмутился Архипыч.
– За успех! – тщился Николаич творить нечто оригинальное, но безуспешно.
– В труде? – иронично заметил Архипыч.
– Клюкнем!
– Речь алкаша, не иначе. Ты скажи ещё тяпнем, хлопнем, хлебнём, дерябнем… дербалызнем, в конце концов.
– За счастье!
– Дурень, счастье-то у тебя в руке, ты его греешь, но никак не выпьешь. Какое ещё тебе надобно счастье