Однажды, он спас девушку от разъярённого медведя, изнасиловав его в извращённой форме. Девушка оказалась речной нимфой. Энона до встречи с Парисом дарила любовь Аполлону, и тот в награду обучил её искусству врачевания. Она могла исцелить любую рану, и даже страшные разрывы, оставленные огромным членом, на ней затягивались мгновенно. На какое-то время Парис почувствовал себя счастливым.
Они жили спокойной размеренной жизнью. Лишь раз под их горой расположилась банда разбойников. Занятые дележом добычи, они не сразу заметили Париса. А когда заметили, он уже расправился с главарём, и вонзал свою пику в следующую жертву. Из всей банды спасся только один. Истекающий кровью, с разодранной задницей, он добрался до города и рассказал, что с ними произошло. Парис, как изгнавший разбойников и защитивший дом, получил гордый титул Александр, а люди стали обходить Иду стороной.
Pieter Lastman, Paris and Oenone, 1619, Worcester Art Museum
Затем с горы ушли звери. Птицы перестали использовать скалистые склоны для гнездования. Парис заскучал.
Энона старалась, как могла, всегда готовая ублажить Париса. Но даже самая вкусная еда становиться пресной, если есть её каждый день. А если двадцать раз в день?
Завели коз. Парис каждый день выгонял их пастись в долину. Козы были большие, крепкие, знаменитые критские горные санады – кри-кри. Одна такая коза могла выдержать трехлетнее плавание с командой из полсотни моряков. Но в стаде Париса редко кто доживал до своего второго дня рожденья.
***
Терзая козу, Парис Александр, заметил вдалеке трёх прекрасных обнаженных девушек. Одна из них была в шлеме. Грациозно изгибаясь, они поднимались по склону, направляясь к нему. Быстро закончив с козой, даже не сняв с неё сапоги, Парис отпустил её в стадо и начал спускаться навстречу своей судьбе.
Глава IV
– Разумеется оно предназначено мне, – заявила Гера, подбирая яблоко.
– Тут же написано прекраснейшей, а не старейшей, – подала голос Афродита.
– У прекраснейшей должны быть прекрасны и тело, и ум. Яблоко мое, – ответила всем Афина.
Спор, начавшийся в саду Пелея на свадьбе Фетиды, продолжался уже много лет. Богини никак не могли решить, кто из них лучше. Вопрос был принципиальный.
– Только такая дура как ты, может думать,