К о. Всеволоду начали поступать «предложения» прекратить свои проповеди. С этими предложениями адресовывались и непосредственно к нему, и через его родственников. О. Всеволод начал протестовать против подобных порядков. И был снят личным указом Патриарха, вместо него назначен прот. Константин Мещерский, который умер 19 августа 1966 г., когда он должен был вступить в настоятельство. Над ним совершился суд Божий».
После этого о. Всеволод продолжал быть настоятелем храма вплоть до своей кончины в 1984 году.
С точки зрения человека невоцерковленного, суд Божий должен был бы покарать не протоиерея, а отставившего отца Всеволода патриарха. Но у церкви – законы свои.
Юрий Бахрушин – сын основателя театрального музея – вспоминал о своем, детском еще, посещении этого храма: «Порой мне приходилось заходить к отцу Симеону на квартиру в его маленький домик при церкви Николы Кузнецкого. Там меня всегда поражали хитроумно устроенные звонки на дверях, особые запоры на окнах и тому подобные усовершенствования работы самого батюшки. Отец Симеон оказал большое влияние на мое духовное развитие – слушая его фантазерство, я незаметно поддавался его увлечению и невольно, оставшись один, начинал так же фантазировать и строить воздушные замки».
Фантазии этого батюшки были оригинальными и для священника сомнительными. Юрий Бахрушин писал: «Часто, рассказывая мне тот или иной эпизод из Священной истории, он вдруг прерывал свой рассказ, устремлял взгляд своих маленьких глаз куда-то вдаль и начинал фантазировать. Он говорил о том, как люди будут жить в будущем, какая у них будет замечательная жизнь, как будет развита техника, строительство. Он так же резко обрывал свои отвлеченные речи, как и начинал их, и, обратив на меня свой добрый взгляд, смущенно спрашивал:
– Так о чем я говорил-то?»
Эти истории имели неожиданное продолжение уже при советской власти: «В 1944 году заведующий отделом комплектования театрального музея как-то обратился ко мне:
– А мы вчера вас вспоминали!
– С кем?
– С отцом Симеоном Ковганкиным.
– Да разве он жив?
– Жив