Когда я вернулся, сумерки сменились ночной тьмой, и только костер, как маяк, мерцал, указывая мне направление. Кармила крепко спала, подложив под щеку ладони. Видимо, я отсутствовал слишком долго, и она не дождалась меня. Я подошел к ней и, опустившись на колени, поправил волосы, упавшие на лицо, склонился и нежно поцеловал ее губы.
Стараясь не разбудить уставшую и измученную девушку, я укрыл ее вторым одеялом и вернулся к костру. Надеюсь, мне удастся ночью вздремнуть, но необходимо еще и охранять лагерь. Вскоре я провалился в беспокойный сон.
При каждом шорохе, будь это падающая шишка, или пролетающая мимо птица, я просыпался. Встревоженно вглядывался в темноту, слыша шаги невидимого в ночи зверя. Но, по-видимому, пламя костра не позволяло хищникам приблизиться слишком близко, поэтому я подкидывал свежие поленья. Утром я поднялся с первыми лучами. На месте костра тлели угольки.
Кармила еще спала, ей нужны были силы, чтобы полностью восстановиться. Я принес воды из ручья, достал из сумки немного еды на завтрак и присел рядом с ней, нежно погладив по руке. Она раскрыла свои удивительные фиалковые глаза и посмотрела на меня, силясь вспомнить, где находится.
– Спящая красавица, пора вставать. Как твоя нога? – произнес я.
Кармила села и потянулась, выгнувшись, как кошечка. Выпростав ногу из-под одеяла, она размотала повязку. На месте перелома кожа была здорового, нежно розового цвета, от вчерашней опухоли и кровоподтека не осталось ни следа. Я пораженно улыбнулся и, не сдержавшись, стиснул девушку в объятиях. Как же все-таки хорошо, когда переломы заживают за одну ночь!
Мы наскоро позавтракали, собрались и тронулись в путь.
Лес стремительно менялся. Недавно, вокруг были зеленые деревья и кустарники. Белочки перепрыгивали с ветки на ветку. Птицы, заслышав наше приближение, взлетали из травы, и настороженно провожали нас маленькими глазами, ожидая, когда им представиться возможность вернуться в свои гнезда к недавно вылупившимся птенцам. Сейчас же нас окружали голые деревья, коряво раскинувшие в стороны свои ветви, как высохшие руки с растопыренными пальцами, словно желающими нас схватить.
Я насторожился. Мне послышались неприятные крики невдалеке. За колючими кустами с черной, как сажа, листвой, при малейшем прикосновении рассыпавшейся в прах, мелькали язычки костра. Кармила сжалась за моей спиной, стискивая в пальцах ткань моей рубахи. Моя кожа чувствовала ее легкое теплое дыхание на шее.
Жестами я попросил ее отодвинуться, чтобы ненароком не задеть, и она отступила, скрывшись за стволом дерева.
Мой лук теперь всегда был наготове, и я крадучись вышел из-за кустов. Вблизи обгоревших стен, давно развалившегося дома горел костер, вокруг которого прыгали странные существа. Ростом не выше пояса. Их красноватая кожа, покрытая редкой растительностью, мерцала в свете костра, а из одежды