на хрупкой ленте рассыпающейся кассеты —
договоримся и будем помнить,
что скрип её – это только ветер,
что смерть её – это только ветер,
что белый шум её – это только вата,
и мы падаем в небо с лёту.
открывай клетку,
открывай клетку —
выпускай птицу.
если не существует космоса и любви
если космоса не существует – значит
любая попытка человека прильнуть к звёздам,
любая попытка постоять возле
супермаркета на обратной стороне луны —
есть только желание умножить один
на какое-нибудь число,
есть только желание уронить
сердце своё в кипящее молоко
сердца чужого.
если не существует любви – значит
любое стремление человека
прикоснуться ко всему, что за пределами его тела —
есть только крик истошный, оголтелый —
«поехали!
я хочу оставить здесь себя ветхого,
я хочу не существовать
в чертогах планеты,
пахнущей солдатскими шинелями и апельсинами,
меня сделали слишком смертным, не сильным, я
не принадлежу себе, я
как гуманоид, позабытый в жердёловом
саду своим создателем.
я должен отыскать его обязательно.
оглянись – мир вокруг —
постъядерный белый шум
с беспокойными дикими дронами —
ни один не тронь меня!»
если не существует космоса и любви,
раввин,
значит ли это, что я себя умертвил?
варвары
вы учили нас вашему белому снегу,
этому тяжёлому,
прибивающему к земле языку:
– главное, когда прикасаешься к нёбу,
помни, как мы далеки.
помни, что мы не спасём тебя,
не поможем, варвары,
унёсшие за пазухой веретено луны.
ты один, сыно, тоже,
как и мы были всегда одни.
вы учили нас прозрачному взгляду,
наполненному до краёв тайгой.
– если кто-то окажется с тобой рядом —
беги, даже если это свой,
даже если жилы рвутся солнечной тетивой.
из всего, что запомнили мы, что узнали,
смастерили мы хрупкий стеклянный мир.
только ласточки ягеля на вокзале,
только золото морошки в тенях квартир
иногда почудится, словно отзвук,
северного ветра,
из которого нам расти.
небо, израненное звёздами,
на вашем языке не произнести.
анна расплела косы
чем больше проходит дней —
тем дальше я от тебя.
это ли не то,
о чем говорил бог?
девяносто седьмой,
запыхавшиеся ребята
бегут
от времени, нажавшего на курок.
человек несчастен не потому,
что трамвай приходит не вовремя,
барахлят