Вот и Аввакум: «В злобе созидающему град кровью и уготовляющему град неправдами!» И опять: «Горе лихоимствующим, лихоимство злое дому своему! И устроив на высоте гнездо свое, и исторгнув от руки злых. Умыслил ты стыдение дому своему, убил людей многих, и согрешила душа твоя». Если бы ты в себе самом мог различить честное от недостойного, никогда б не кричал на тебя Аввакум: «Сытость бесчестия от славы испей, и ты, сердце, поколебись и сотрясись». А для чего? «Минула-де тебя чаша десницы Господней, и собралось бесчестие на славу твою». Ведь ты ж слыхал о чаше спасения и что спасение «в силах десницы его», а не в мерзости праха твоего. Так послушай же опять песенки аввакумовские: «В злобе глаголящему к древу, ободрися, восстань! И камень, возвысись! А то есть мечтание, и сие есть скование золота и серебра, и всякого духа нет в нем. Господь же во храме святом своем». Вот! Слышишь ли? Что и идолопоклонник тот, кто, одну только видимость в себе понимая, почитает. Так что ж делать? Собери расточенные по пустыням светским, по честолюбию, по сребролюбию, по сластолюбию мысли твои и войди внутрь себя. Минуй стены и завесу мертвой твоей храмины. Что пользы тебе волноваться по пустошам, забыв дом твой, храм Господен? Послушай, пожалуй, Исайи, какая польза и мир из того: «Яйца аспидские разбили и ткань паучиную ткут». А что ж из того? «И хотевший от яиц их есть, забив испорченное яйцо его, найдет в нем змия. Ткань их не будет на ризу и не оденутся от дел своих, ибо дела их – дела беззакония, ноги же их на зло текут, скоры пролить кровь; и мысли их – мысли об убийствах; сокрушение и бедность в путях их, и пути мирного не познали, и нет суда в путях их…» Можно ли живее изобразить пользу светских дел?
Теперь, думаю, хорошенько понимаешь, что такое значит бесноватый, о котором Лука пишет: «Он имел бесов от лет многих и в ризу не облачался, и в храме не жил, но в гробах». Мало пониже: «Гоним-де будучи бесом сквозь пустыни». Сего-то Христос отсылает в дом свой, чтоб в доме своем искал Царствия Божия, то есть благополучия своего и, узнав себя, увидел бы то, чего до сих пор никогда не разумел. Узнал себя Аввакум и вот что поет: «Господи, услышал слух твой и испугался. Господи, уразумел дела твои и ужаснулся». А какое ж лучшее сокровище, чем страх Божий? «Страх Господен, – говорит сын Сирахов, – возвеселит сердце и даст веселие, и радость, и долгоденствие». «Сколь велик, – говорит он же, – кто обретет премудрость! Но нет больше боящегося Господа».
Но должно ж знать, что все бы боялися Господа, если б могли узнать себя. Коль долго Павел не знал себя? Наконец, немного вникнув в себя и услышав глас Господен, сказал: «Господи, ты кто? Что мне велишь делать?» И сему говорит: «Восстань и войди во град». Будто Павлу не доводилось быть во граде, да все ж, однако ж, ничего. Но чуть ли се не тот град, о коем приточник: «Брат от брата помогаемый, как град тверд и высок, укрепляется же, как основанное царство». Кто ж не знает, что творящих волю Божию называет Христос братами своими? Там-де, во граде, скажется тебе, как поступать? А что ж есть воля Божия,