Лука. Однако ж Моисей иное, а иное Христос.
Памва. Как же иное, если за одно с ним говорит на Фаворе? Ведь ты слыхал родословие Христово?
Лука. Слыхал. «Книга родства Иисуса Христа…» и прочее.
Памва. Как же думаешь? Что это за книга? Ведь эта книга не простая. Она есть книга Божия. В сей книге ни один плотский не записывается. Слушай Давида: «Не соберу соборов их от кровей». А записываются одни те, кто «не от крови, не от похоти плотской, но от Бога родились». А когда Моисея само слово Божие называет божиим человеком да и самому ему велит в «Книге Чисел» ставить прочиих в сие счастливейшее число и запись, как посмеешь из сей книги его самого вычеркнуть? Учись! Не разумеешь? В сию книгу и ученики Христа записаны. «Радуйтесь, – говорит, – ибо имена ваши написаны». Да, о сем одном и радоваться велит. В сию книгу вся-на-вся родня Христова, не плотская (слышь?), но духовная, записывается. А вот она, родня: «Кто есть мать моя или братья мои? Кто сотворит волю Божию, сей брат мой, и сестра моя, и мать моя есть…» Удивительно тебе показалось, что Моисей и Христос одно. Но не слышишь ли, что такое о всей своей родне Христос говорит нетленному своему отцу? «Да будут едины, яко же и мы. Нет из вас ни иудея, ни эллина, ни раба, ни вольного». «Нет мужеского пола, ни женского, одно вы, – говорит Павел, – во Христе, и Христос в вас. Божий род как конца, так не имеет и разделения».
Лука. Как же может одно быть то, что не одно?
Памва. Спрошу ж и я тебя: как можно, чтоб было двенадцать оправленных по-разному и разно разными языками напечатанных книг евангельских и чтоб одна то была книга? Если кто одну из них знает, тот знает все. Если б ты узнал Моисея, узнал бы и Христа, или если б Христа узнал, узнал бы Моисея, Илию, Авраама, Давида, Исайю и прочиих.
Лука. Я Христа знаю, а Моисея не знаю.
Памва. Так ты знаешь Христа, как некоторый дурачок, о котором выслушай басенку. Богатый отец имел 8 сынов. Они были в худом и в добром разумны, но непокорные и великие отцу досадители. Между семью братьями был один и глух и глуп, но горячий воли отцовской почитатель. Умирая, отец велел их призвать к себе всех и, находясь от природы добрым, благословил их. Потому, оборотя взор к дурачку, [сказал]: «Я знаю, что тебя братья обидят в наследии. Вместо-де того усугубляю тебе мое благословение. Вот тебе сия моя трость свидетельством! Возьми ее и храни при себе. Почувствуешь блаженство твое тогда, когда покажутся тебе слова сии: „Покроет тебя Божие начало“». По смерти разорвали господа все имущество, один только маленький с садом домик оставив палочнику. Здесь он, простую жизнь провождая один, тосковал по отцу. В седьмой год весною, воскресным утром, прохаживаясь по высшим своего райка местам, чуть было не наступил на змею. Расколотил ей тростью голову и так шибко ударил, что некая часть трости,