Конец
Сложена во время открытия Харьковского наместничества, когда я скитался в монастыре Сеннянском.
Григорий Варсава Сковорода.
Стихотворения
De Libertate[38]
Что то за вольность? Добро в ней какое?
Ины говорят, будто золотое.
Ах, не златое, если сравнить злато,
Против вольности еще оно блато.
О, когда бы же мне в дурни не пошитись,
Дабы вольности не мог лишитись.
Будь славен вовек, о муже избрание,
Вольности отче, герою Богдане![39]
Quid est virtus?[40]
Трудно покорить гнев и прочие страсти,
Трудно не отдать себя в плотские сласти,
Трудно от всех и туне снести укоризну,
Трудно оставить свою за Христа отчизну,
Трудно взять от земли ум на горы небесны,
Трудно не потопиться в мира сего бездне.
Кто может победить всю сию злобу древню,
Се царь – властитель крепок чрез силу душевну.
Разговор о премудрости[41]
Человек.
Любезная сестра иль как тебя назвать?
Доброты[42] всякой ты и стройности ты мать.
Скажи мне имя ты, скажи свое сама;
Ведь всяка без тебя дурна у нас дума.
Мудрость.
У греков звалась я София[43] в древний век,
А мудростью зовет всяк русский человек,
Но римлянин меня Минервою[44] назвал,
А христианин добр Христом мне имя дал.
Человек.
Скажи, живешь ли ты и в хинских[45] сторонах?
Мудрость.
Уже мне имя там в других стоит словах.
Человек.
Так ты и в варварских ведь сторонах живешь?
Мудрость.
Куда ты мне, друг мой, нелепую поешь?
Ведь без меня, друг мой, одной черте не быть?
И как же мне, скажи, меж хинцами не жить,
Где ночь и день живет, где лето и весна,
Я правлю это все с моим отцом одна.
Человек.
Скажи ж, кто твой отец? Не гневайсь на глупца.
Мудрость.
Познай вперед меня, познаешь и отца.
Человек.
А с хинцами ты как обходишься, открой?
Мудрость.
Так точно, как и здесь: смотрю, кто мой, тот мой.
Человек.
Там только ведь одни погибшие живут?
Мудрость.
Сестра вам это лжет так точно, как и тут.
Человек.
А разве ж есть сестра твоя?
Мудрость. Да, у меня.
Сестра моя родна, точно ночь у дня.
Человек.
И лжет она всегда, хотя одной родни?
Мудрость.
Ведь одного отца, но дети не одни.
Человек.
Зовут