А вот Аня его волновала. Вот что было важно. Какая-то она была не 'такая', что-то было с ней не то. Она уже усаживалась на диване, чтобы смотреть телевизор. Он украдкой за ней наблюдал, он это умел … 'украдкой', чтобы больной и не подозревал, что за ним наблюдают. К Аниному внешнему виду он привык. С тех пор, как они познакомились прошло 45 лет, или что-то вроде того. Его стильная красотка 'серебряного века', одновременно призывная и холодноватая, уже не существовала. Веки набрякли, глаза, уже, кстати, вовсе не ярко-зеленые, стали казаться меньше, кожа на щеках обвисла, носогубные морщины придавали ее лицу какое-то недоброе, озабоченное выражение, ее замечательные белокурые волосы поредели, плохо лежали и сильно поседели. Про фигуру и говорить было нечего: круглый животик на тонких ножках. Ах, Анька, Анька … хотя он и сам был не лучше. Его синие глаза всегда слезились, были сухими и он несколько раз в день закапывал себе 'искусственную' слезу, которая потом 'вытекала'. Он замечал, что стал меньше ростом и при ходьбе шаркал ногами. Это-то ладно, но когда они смотрели телевизор, его, вдруг, одолевала неудержимая сонливость: шел фильм или передача, а он начинал мерно сопеть и похрапывать. Аня его иногда окликала, а иногда, он знал, она продолжала смотреть, а он спал, и все, как она говорила, самое интересное, пропускал. Потом встряхивался и говорил 'что, что… я не спал', а сам спал. Аня говорила, что он 'старпёр', и в ее голосе он не слышал снисхождения. Ну, что ж, старились они с ней, ничего не поделаешь.
А ведь когда-то, он, Феликс был известен своими победами. Женщины его любили, быстро становились его любовницами, но никогда особо не интересовали. Они могли ему дать ровно столько, сколько могли дать: секс, приятный вечер, иногда беседу. Ему никогда не приходило в голову с какой-нибудь из них остаться. А тут … Аня. Она выглядела тогда изумительно, было безупречна красива, той, немного зазывной, чуть вызывающей красотой, которая выставляла ее на рынок 'любви', как очень дорогую вещь, которую немногие могли себе позволить. 'Немногих' было, как Феликс подозревал, не так уж и мало, но только он смог сделать из Ани ту, которая была ему нужна. Она была женщиной 'в витрине', а стала его женщиной. Он ее приучил не быть ревнивой, сразу поставив точки