– Влюбились? – с надеждой переспросила я, глядя в голубые бесстыжие глаза лгуна со стажем.
– Да, моя маленькая… Влюбился… – тихо произнес принц, осторожно убирая золотистый локон с моих плеч. – Знаешь, есть такая глупая традиция… Принц должен жениться только на принцессе… Но глядя на тебя, я готов нарушить эту традицию… Все! Я решил! Завтра утром ты проснешься настоящей принцессой…
Как я люблю мужчин, которым нравятся все падежи, а не только дательный и творительный. Те, которые не используют винительный, в первую очередь заинтересованы в именительном, всегда рады родительному и готовы сделать предложный.
Я чувствовала, как принц уже расстегнул верхнюю пуговицу на моем платье и попытался меня поцеловать…
– Я ведь могу поцеловать свою невесту? – удивилось Его Высочество, искренне недоумевая, как это я еще не устроила страстный обмен бактериями?
– Простите, а чем это так пахнет? Мне показалось, что запахло едой… – жалобным голоском голодной сиротки заметила я, принюхиваясь.
Принц намек не понял. Плевать он хотел на мой желудок. А мне действительно хотелось кушать. «Если хочешь остаться, останься просто так. Ждет тебя красивый, очень жадный… чудак!» – ехидно заметил Идеал, понимая, что принц ему не конкурент.
– Я кушать хочу… – жалобно простонала я, заглядывая принцу в глаза. – У вас есть кусочек черствого хлебушка…. Я погрызу… Ну хоть маленький кусочек… Малюсенький… Я просто так проголодалась… Пусть даже несвежий… Пожалуйста…
Тут любое сердце должно было дрогнуть! Еще бы!
– Сейчас… сейчас… тебе принесут покушать… – шептал принц, явно намекая на то, что на работу в замок берут исключительно экстрасенсов. Отлично! Как ты ко мне, так и я к тебе!
– А! Это у вас изо рта пахнет… Счастливый… Вы сегодня кушали… Просто я сегодня не кушала… – я сейчас сама разрыдаюсь. Уж больно трогательно у меня получается. – У меня сегодня во рту и маковой росинки не было… Вкусно было? Дайте угадаю, что вы кушали…Селедку с хреном, луком и чесноком?
Принц смотрел на меня таким взглядом, словно я только что залезла к нему под одеяло, повернулась к нему спиной и захрапела, переваривая ведро горохового супа, скушанного накануне.
– Вон отсюда, оборванка! – прошипел принц, отталкивая меня. – Как ты смеешь говорить такое принцу!
– Эх! – вздохнула я, ковыляя к выходу и поправляя платье. – А я думала пожрать, как гусеница, на халяву. Думала, что накормят! Жа-а-аль… И принц – так себе. И пожрать не обломилось…
Я подошла к двери, пытаясь скрыть смех.
– Какая прелесть! – услышала я знакомый голос. Если честно, то в груди что-то неожиданно для меня самой ёкнуло. – Я в восхищении!
Я услышала хлопки за своей