Сколько же «могил» было в сердце этого юноши, когда он отправлялся на пароходе в Казань, оставляя погибать прóклятый каширинский род! Он так и не нашел живого человека, который поселился бы в его душе, где не оказалось места ни Богу, ни отцу, ни матери. Единственным человеком, кто мог бы претендовать на это вакантное место, была его бабушка…
Зимой 1887 года, побираясь Христа ради, она упала, разбилась на церковной паперти и скончалась от «антонова огня». На ее могиле безутешно рыдал нищий, потерявший всё свое состояние дедушка. Алексей узнал об этом через семь недель после похорон.
День второй: сирота казанская
Физически я родился в Нижнем Новгороде. Но духовно – в Казани.
Останки мои прошу взрезать и рассмотреть, какой черт сидел во мне за последнее время.
То «люди», а то «человеки»
Отправляя Алексея во внешний мир, дед отпочковывал его от семьи. Смысл был такой: ступай «в люди» и стань человеком. Вот как я, Василий Каширин, из бурлаков, из этой серой и неразличимой массы, выбился в заметного человека, цехового старшину, так и ты (черт тебя разберет, кто ты такой – Пешков или Каширин?) потрись «в людях» и стань человеком.
Однако дед не мог предполагать, что Алешино понимание отличия «людей» от «человеков» зайдет столь далеко. Внук попытается создать свою религию, в которой Человек (как духовное существо) не только не будет совпадать с людьми (как природной и социальной средой), но окажется в жестокой войне с ними.
Однажды, уже отходя от доброй религии бабушки и больше прислушиваясь к дедовым рассуждениям о «людях» и «человеках», Алексей приходит к мысли, которая навсегда определит его духовную судьбу: «Человеку мешают жить, как он хочет, две силы – Бог и люди» («В людях»).
В «Детстве» он сводил счеты с обидевшим его Богом, непочтительно возвратив Ему право несчастного сироты на Небесное Царство. Бог изгнан из души его. Даже добрый (слишком добрый для этого жестокого мира) бог бабушки. Тем более что, обладая цепким умом деда, он быстро понял, что нет этого доброго бога вовсе. Есть бабушка Акулина, жалостливая старуха, «матерь всем», отзывчивая, большая и щедрая, «как земля». Зато Бог дедушки, Бог настоящий, Творец и Судия сущего, Он есть! И этот Бог обидел Алексея! Он еще не осмыслил всей обиды до конца, не претворил ее в свою «правду». Алеша не знает, что в далекой Германии «базельский мудрец» Фридрих Ницше уже готов обмакнуть перо в чернила и вывести слова: «Бог умер».
«Прочь с таким Богом! Лучше без Бога! Лучше на свой риск и страх устраивать судьбу!» (Ницше).
Он еще не переосмыслил на свой лад библейскую книгу Иова. Через много лет Горький напишет В. В. Розанову: «Любимая книга моя – книга Иова, всегда читаю ее с величайшим