Тарнат тяжело вздохнул и пожевал губами.
– Ну ладно, – сказал он. – Если такое важное, и если ты мне все равно не скажешь…
Аэлло сверкнула зеркальцами глаз.
– Если ты скажешь сейчас, что все это время знал, где Теонард, и заговаривал мне зубы…
Тарнат поднял руки в примирительном жесте.
– Тише, тише! Ничего я зубы не заговаривал, это как-никак не по Вежеству! А поинтересоваться должен был! Для порядка…
– Где он?! – гневно вскричала гарпия, нетерпеливо подпрыгнув над землей. Для пущего эффекта она приняла боевую форму, отразив солнечный свет мириадами стальных чешуек.
– Ты бы так не делала, а? – попросил Тарнат, заслоняя глаза рукой. – Секунду назад девочка-девочкой была, даже весьма хорошенькая, хоть и тощевата на мой вкус… А так прямо чудище какое-то!
Аэлло вернула основную форму и устало произнесла.
– Я знаю, что сейчас сделаю. Я убью тебя, Тарнат. И мне станет легче.
Гном возмущенно взмахнул ручищами.
– Меня-то за что? – воскликнул он. Но, встретившись с хмурым взглядом зеркальных глаз, поспешно добавил: – Брестида поехала в дозор в сторону Ялдарии, и Глава вместе с ней…
Он не успел договорить, как Аэлло издала воинственный клич гарпий и крылатым смерчем взмыла в небо.
Тарнат поковырял пальцем в ухе.
– Ну и голосок… Банши обзавидуется, – пробормотал он, прежде, чем пойти дальше по своим делам.
***
– Брестида, – повторяла Аэлло, как заклинание.
Ни амазонки, ни Теонарда она не встретила на вылете из Цитадели, хоть летела медленно и низко, пристально вглядываясь вниз.
Колесо Цитадели осталось позади, и под крылатой фигуркой оказалось старое капище. С выжженной дочерна земли поднялась стая ворон. Встретившись в воздухе с гарпией, птицы раскаркались, что заставило Аэлло взять выше, раздраженно хлопая крыльями.
– Совсем плохие! – крикнула она им с высоты. – Всех в Цитадели перебудили!
Посчитав, что была с нахалками слишком вежливой, Аэлло постучала большими пальцами по лбу, что на языке сестер ветра означает «дуры».
Поравнявшись с клином диких гусей, Аэлло, для разнообразия, пристроилась сзади.
Летящий перед ней гусь выгнул шею, уставился на гарпию маленькими злобными глазками. Во взгляде превосходство, мол, «моя птица сильная, твоя – слабая»! Аэлло отлично знала, что гусь неспроста летит слегка сбоку впереди летящего, так легче поймать крылом вихревые потоки, которые передний оставляет позади. Впереди летит сильнейший – вожак, самые слабые и молодые птицы – позади.
Гусь, что минуту назад перестал быть задним, гагнул что-то самодовольное, даже шею выгнул горделиво.
– Дурак, – сообщила ему гарпия. – Не будь за тобой меня, такой слабой, ты не почувствовал бы себя таким сильным.
Решив проучить наглую птицу, гарпия нырнула под косяк, усиленно