Сестра ветра. Гай Юлий Орловский

ножа и пальцами в ране.

      Аэлло не выдержала – зажмурилась, закусила губу.

      Как он сказал о фэйри – там, в селении? Уродец?

      Я для него крылатый уродец, подумала Аэлло. И гоблину по этой же причине помогаю, да.

      Алс дернулся, обрушил на землю кулак-кувалду.

      Папаша Пак одобрительно крякнул и глотнул из фляжки. Аэлло сначала хотела подержать ее, чтобы облегчить наемнику последние мгновения жизни. А не пришлось. Увидев фляжку, Пак даже приподнялся. Вцепился и принялся судорожно глотать, забыв, что минутой раньше бормотал что-то о путешествии на звезду. Голову ему перевязал Август.

      Гоблин утробно застонал, и у Аэлло сжалось сердце.

      – Ага, – пробормотал Август. – Ага. Еще один. Аэлло, знаешь, я тут решил в Цац съездить.

      – С чего вдруг? – огрызнулась Аэлло, с силой затягивая повязку над бугристым зеленоватым коленом.

      Гоблин замычал.

      – Ой, извини, – спохватилась Аэлло и осторожно погладила зеленую кисть. Твердую и теплую.

      – Просто решил и все тут, – смущенно пробормотал Август. – Давно там не был, между прочим.

      Он о чем?

      Алс покосился на рассказчика, а потом посмотрел на Аэлло. Бледные щеки заалели, как маков цвет, Август же запнулся и закашлялся.

      Хорошо еще папаша Пак ничего не сказал.

      Прочистив горло, Август поведал, как увидел на дороге три разграбленные телеги.