Достояние Англии. Книга 1. Тайна испанского манускрипта. Нина Запольская

Не одна госпожа или служанка замирала в его объятиях, когда он шептал ей на ушко о своём сердце, которое забилось учащённо при одном только появлении прелестницы. Но сейчас его сердце колотилось, как обречённое, оно готово было разорвать ему грудь, а он, между тем, не мог вымолвить ни звука.

      Пауза затягивалась и становилась ужасной.

      Сильвия в смятении судорожно сжимала руки. Она так пристально, с таким надрывом смотрела на капитана, что в её глазах вокруг его синей фигуры пошли жёлтые круги, словно ореол какой – ей казалось, что вот сейчас, в эту самую минуту решается страшное, словно гибнет безвозвратно сама её жизнь.

      Наконец, капитан поклонился и молча вышел из комнаты.

      Дверь за ним закрылась, как показалось Сильвии, навсегда.

      – Боже мой! Что я наделала! – с ужасом прошептала она. – Я всё испортила!.. Я всё испортила!

      Она остановилась посреди комнаты, ничего не видя перед собой.

      – Но как же так? – вскричала она и тут же себя перебила. – Ах, нет! Он, наверное, просто не любит меня!.. Какая же я смешная! Как он, наверное, веселится!

      Она заметалась по комнате, всё больше и больше погружаясь в бездну отчаяния.

      А капитан шёл по улице, качаясь как пьяный, не разбирая дороги, и словно даже не сознавая, куда он идёт. Несколько раз от него отскакивали прохожие, несколько раз он всё же задел кого-то, потому что сзади раздались ругательства. Потянувшийся к нему, было, нищий отпрянул и смолк, встретив его взгляд – воспалённый, безумный взгляд налитых кровью глаз. Капитан быстро шёл, потом внезапно остановился, словно приходя в себя, осмотрелся по сторонам и повернул направо.

      Дойдя до тёмной двери второго от перекрёстка дома, он пару раз стукнул в дверь молотком, а потом застучал вдруг много, часто, неистово. За дверью раздался испуганный голос:

      – Кто там?

      – Это я, Шэрон, открой, – ответил он хрипло.

      Послышался лязг замка. Всё время пока открывали, капитан стоял, привалившись рукой о дверь, словно ему нестерпимо больно было держаться на ногах. Дверь отворилась. В проёме темнела фигура женщины, покрытая шалью. Он шагнул внутрь, стиснул женщину в объятиях и, задавив её вскрик поцелуем, пинком ноги закрыл за собой дверь.

      Через три четверти часа капитан вышел и медленно, прибито побрёл в порт, а Шэрон осталась одна на смятой и жаркой постели. Она лежала и, отвернув голову к стене, плакала от обиды на судьбу, на прошедшую уже молодость, а ещё потому, что она безумно, безумно любила капитана Линча.