– То есть вы жили себе спокойно и думать не думали, что вас могут посадить…
– Нет, к тому, что меня могут посадить, я была готова с 19 лет. Я была студенточкой университета и однажды в почтовом ящике нашла повестку из горкома комсомола. Ну, я решила, что поскольку я участвовала в КВН-команде, то это меня вызывают на какое-нибудь собеседование. Пришла, а там сидит дядечка далеко не комсомольского возраста и говорит, что, поскольку я ходила на курсы английского языка, мне предлагается вступить в специальный комсомольский отряд. Я поинтересовалась, что это такое. «Понимаете, мы набираем девушек, которые будут знакомиться с иностранцами, приезжающими в Одессу. Эти девушки должны весело проводить с иностранцами время и потом докладывать, с кем эти иностранцы связаны в Советском Союзе». И тут я понимаю, что мне предлагают стать проституткой для иностранцев. «Ничего себе! – думаю я, девочка из приличной семьи, и говорю: – Нет, спасибо. Это мне не подходит. До свидания». – «Подождите! – говорит он. – Я вас еще не отпускал. Вы не можете выйти отсюда, пока я вам не выпишу пропуск».
И тут приходит второй, и они говорят, что вообще они сотрудники КГБ, лампочку на меня направляют и начинают дешевую театральщину, чтобы запугать сопливую девчонку. Продолжалось все это два часа, причем разговоры были от «да вам гордиться надо, что вам партия такое предлагает» до «вы о родителях своих подумайте. Ведь у вас сестричка ходит во второй класс и сама дважды переходит через дорогу…».
Я, конечно, испугалась до одури, сижу, только твержу: «Нет, нет» – и думаю: «Если меня выпустят, дойду до моря и утоплюсь». Под конец они мне сказали: «Так, вы сейчас не в себе, мы вам даем возможность подумать. Через два дня вы должны в такое-то время позвонить по такому-то телефону. И не вздумайте хоть кому-нибудь сказать, о чем тут была речь».
Я вышла, пошатываясь, дошла до моря. Это был первый и единственный раз, когда они меня так испугали. А море на меня всегда действует отрезвляюще. Я посидела возле моря, поняла, что утопиться успею всегда, а сейчас я сделаю такой номер: я домашним ни слова не скажу, чтобы они с ума не сходили, но зато вся Одесса будет знать про этот разговор. Я просто расскажу всем, кого знаю. А всю Одессу они не пересажают.
Я так и сделала – рассказала всем, кому могла, выхода-то у меня не было. Не в проститутки же идти. И кстати, никаких особых расправ со мной за это не последовало. Меня даже из комсомола из-за такой огласки не выперли.
Но в списки, конечно, внесли.
– Вам какие-то ваши личные качества помогали в лагере?
– Я думаю, да. Все-таки, мне кажется, у одесситов особое отношение к жизни. Я не знаю, что с нами надо сделать, чтобы мы запаниковали… Две эпидемии холеры я пережила в Одессе. Или, например, зимой 1974-го, кажется, года был дикий,