–Что Вы делали? О чем разговаривали? Он на что-то жаловался? Может быть, Вы заметили что-то необычное в его поведении? Быть может, он рассказывал Вам про своих врагов? Знаете, бывает так: попутчику излить душу легче, чем близким людям.
– Да нет, – Мэрилу покосилась на толстушку, с открытым ртом внимавшую ее рассказу. -Мы говорили о погоде, потом я занималась ребенком, а потом мы легли спать, я простыла, очень болит горло и знобит, -Мэрилу зябко поежилась, снова потуже затянув шарф.
– Когда я приносила им чай, то Антонов смотрел в окно, а Марина Игоревна кормила дочку печеньем и йогуртом! – подала голос проводница, – а когда забирала стаканы, то и девушка и малышка уже спали. Антонов продолжал смотреть в окно.
– Я не заметила ничего необычного! – пролепетала Мэрилу, заложив прядь волос за ухо.
– Добро, – Прохоров щелкнул пару раз автоматической ручкой, потрогал зачем-то свой кадык и, прочистив горло, попросил, адресуя сказанное Мэрилу:
– Принесите Ваш паспорт!
Он злился на себя. Такое случилось с ним впервые, что бы свидетельница мешала ему работать, сбивая с мысли. Евгений и сам не понимал, отчего он так теряется в присутствии Марины. Девушка, безусловно, отличалась выдающимися внешними данными, и, ко всему прочему, была миловидна, беззащитна и напугана (а такой классический типаж экранной героини, нуждающейся в мужском покровительстве, как известно, импонирует девяносто процентам мужского пола). Но, так или иначе, это была обычная, да еще, по всей видимости, замужняя женщина. «Дурак, соберись!».
– Вы замужем? – вдруг ни с того, ни с сего залепил он Рыжая. Сделав вид, что не услышала вопроса, она направилась в сторону своего купе. «Какой она сказала номер? Десятый?»
Войдя к себе в купе, она, облизнув пересохшие от волнения губы, схватила паспорт и, бросив внимательный взгляд на безмятежно спящую Анечку, прикрыла дверь, прислоняясь к ней спиной. «Замужем?! Замужем ли я?! Вот вопрос! На него надо немедленно получить ответ и возвратиться к Прохорову, пока он с этим лопоухим Сидорчуком не заподозрили ничего подозрительного». Рассудив, что по всей вероятности, статус о замужестве может быть прописан в этом самом паспорте, Мэрилу стала лихорадочно перелистывать его и, увидев надпись «зарегистрирован брак с гражданином Самойловым Антоном Владленовичем», перекрестила себя обратным крестным знамением.
«Значит замужем!» – обретя некую толику уверенности, Мэрилу, моментально нацепив на себя маску простуженной женщины, побрела обратно, стараясь, что бы ее походка была чуть замедленной и шатающейся, а взгляд был слезящийся и расфокусированный. Вернувшись в купе, она застала Прохорова, сидящего на постели рядом с толстушкой, что-то записывающего в блокноте, понятых, который по-прежнему робко жались при входе, и Сидорчука, который