«У нас была великая Эпоха»
Так назвал одну из наиболее удачных своих книг уважаемый мною писатель Эдуард Лимонов.
Он гораздо старше меня; его Эпоха представляла собой детство послевоенного мальчишки – время, в котором еще бродило эхо великой Войны, накладывая отпечаток на все мысли и поступки.
Если абстрагироваться от положительных качеств, подсознательно приписываемых всему, что мы именуем великим или гениальным, то действительно та эпоха была наполнена величием. Правда, злом в не меньшей мере, чем добром, но отрицать ее грандиозность не станет никто.
Так же как никто не решится назвать великими наши дни. Грандиозные с точки зрения перемены образа жизни, но ассоциирующиеся лишь с мышиной суетой измельчившихся до непотребства политиков.
Моя Эпоха была существенно моложе. Можно ли ее именовать великой? Конечно, в сравнении с Лимоновской она проигрывает. Но сопоставляя с современностью, мы не можем отрицать некоторых ее монументальных черт.
То была эпоха великого абсурда и великой лжи. Мелкой и не особо опасной для тех, кто не собирался слишком высоко поднимать умную голову – но лжи всеобъемлющей, возведенной в ранг государственной политики.
Ведь отрочество мое и юность пришлись на период, который позднейшие историки поименовали застоем.
И действительно, нечто потрясающе стабильное присутствовало в те времена.
Когда ничто не менялось, застыв на годы в однажды принятом состоянии.
Когда человек шел на работу и получал мизерную зарплату. Но знал во-первых, что этой зарплаты хватит не умереть с голода (и ее действительно хватало ровно настолько; прочие блага просто отсутствовали), а во-вторых, что он не лишится ее до самой пенсии (которой хватало в общем на точно такую же жизнь).
Когда в самом обществе установки не менялись, а делались лишь все более нелепыми.
Тогда было достаточно прочитать одну книгу, написанную Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Ильичом Брежневым, чтобы потом не иметь проблем с общественными науками.
Вот собственный пример. Прочитав только «Малую Землю», я с ее помощью сдал на «отлично» семь экзаменов за семь лет: школьное сочинение, затем по очереди почти все предметы общественного курса в университете, потом экзамен по истории КПСС при поступлении в аспирантуру. А вот с кандидатским минимумом по философии мне страшно не повезло: Брежнев некстати умер, не дав мне пройти с «Малой Землей» до конца; философию пришлось сдавать по каким-то другим бредням, и впервые в жизни я получил «четыре».
Сейчас это кажется смешным и жалким. И тогда мы тоже откровенно смеялись над своим «Лёней». И анекдотов про Брежнева ходило не меньше, чем про Чапаева.
Но…
Но при всем том я отчетливо помню осенние дни 1982 года, когда Брежнев умер. Нам, советским людям, совершенно реально думалось, что должен наступить конец света. Ведь Леонид Ильич, возглавляющий