Дом полон плесневеющих реликвий прежней, утонченной и роскошной, жизни – тут и подобные шатрам огромные шелковые зонтики, что гниют в вестибюле в больших китайских вазах, украшенных желтыми драконами, и шезлонги сложной конструкции с тентами и опорой для ног, чей зеленый брезент так истончился и побледнел, что не выдержит и веса полевой мыши. В шкафах, сундуках и сараях разлагаются галоши, зюйдвестки, прорезиненные плащи, древние охотничьи ружья, удочки и сачки. На распадающихся в прах туалетных столиках лежат щетки с эмалевой подложкой, в щетине которых еще торчат вычесанные волосы давно умерших людей.
Погреб, кажется, использовали в качестве хранилища все жители острова, и там можно найти целые залежи таинственных предметов – в нем лежат мотки сетей и бечевки, старые ящики для рыбы и верши для омаров, корзины для перевозки почтовых голубей, сморщенная семенная картошка и – вероятно, самый странный предмет – фигура с носа старого парусника. Она воплощает представление моряков о русалках: желтые волосы, голый торс. Наверно, когда-то она торчала под бушпритом какого-нибудь отважного корабля, выставив груди навстречу ветру и озирая безумными голубыми глазами все чудеса света – лед Балтийского моря, лондонский туман, бури у мыса Горн, мягкие желтые пески тихоокеанских пляжей и странные племена Бермудских островов.
Все обращается в прах у нас перед глазами. Ничто не избежит руки времени – ни города Междуречья, ни летний дом наших предков.
Нора готовит на ужин кашу из дробленого овса и кудрявую листовую капусту. Она живет, как крестьянка. Но, я полагаю, если поскрести любого человека, вылезет крестьянин.
– Нет, нет, нет! – Нора яростно колотит себя кулаком в грудину. – Мы все – короли и королевы.
– А теперь, – она зевает и, по-моему, немного переигрывает, – я пойду посплю. Продолжай без меня, не стесняйся.
Что пропустила Нора
…Ватсон Грант.
– Доктор Ватсон, я полагаю. – Профессор Кузенс расплылся в улыбке, словно чрезвычайно удачно пошутил.
– Входите-входите, не стесняйтесь, все остальные уже тут, – съязвил Арчи.
Ватсон Грант был одним из заведомо безнадежных претендентов на трон руководителя кафедры. Он специализировался по «шотландской культуре» – странный, старомодный предмет из страны пасторалей и белого вереска, ручейков, холмов и поросших травой склонов, где пригожие селяне пляшут стратспеи и рилы, а Мойра Андерсон и Кеннет Маккеллар поют дуэтом, аккомпанируя им. Такую Шотландию Марта Сьюэлл