От Сунь-цзы до Стива Джобса: искусство стратегии. Брюно Жароссон

Эта концепция политики жива до сих пор – достаточно вспомнить возмущение американского народа, узнавшего, что президент солгал (как будто президент не лгал по полсотни раз на дню!), или французского народа, которому стало известно, что кандидат в президенты финансирует свою избирательную кампанию (впрочем, неудачную) из каких-то мутных источников. Можно подумать, что финансовая сторона любой политической деятельности прозрачна как слеза! Как бы то ни было, очевидно, что общее мнение сводится к тому, что политика должна быть добродетельной. Нельзя безнаказанно лгать. Занимаясь махинациями, рискуешь нарваться на большие неприятности. Это само собой разумеется.

      Именно с этими наивными представлениями открыто спорит Макиавелли. Одновременно он обращается к своим современникам – политикам и призывает их к двойственности. Макиавелли не верит в добродетельную власть, но не потому, что человек у власти – это всегда какой-то извращенец, чуждый всякой добродетели, а потому, что природа власти такова, что не позволяет человеку оставаться добродетельным. Добиться власти и сохранить ее можно лишь одним путем – путем обмана. Значит, приходится лгать, хитрить, мошенничать, лавировать, манипулировать окружающими и скрывать свои истинные мотивы. К личной этике все это не имеет никакого отношения, поскольку такова природа власти.

      Государства и люди постоянно схлестываются между собой, и исход этих хаотических столкновений чаще всего зависит от случая и удачи. Ничто не вечно, расклад сил меняется ежеминутно, но тем не менее от случая зависит не все. Слепой фортуне противостоит сила, именуемая virtù. Virtù – это ни в коем случае не добродетель, которая способна только покоряться и терпеть. Virtù – это жизненная сила и дерзость, бросающая вызов судьбе и добивающаяся своих целей. Государственный деятель либо должен стать virtuoso, либо будет сметен при первом же столкновении с трудностями.

      Трактат, в отличие от классических сочинений на ту же тему, адресованных королям, не только не давал государю советов нравственного характера, но, напротив, в некоторых случаях прямо рекомендовал действовать вопреки принятым моральным нормам. Поэтому ему быстро наклеили ярлык аморальности, от которого произошел термин «макиавеллизм».

      Действовать нужно хитростью и силой. В хаосе столкновения человеческих воль победа – всегда временная – достается тому, кто способен реализовать свой потенциал, руководствуясь умом и честолюбием, но отнюдь не скромностью и добродетелью.

      Макиавелли и связанное с ним недоразумение

      Макиавелли освободил искусство политики от пут бессмысленной болтовни, которыми его пытались стреножить мораль, философия и религия. Отделавшись от добродетели в пользу virtù, политика и искусство власти обрели самостоятельность и сбросили с себя гнет религии, морали и философии, по отношению к которым всегда ощущали свою второстепенность.

      Отсюда становится понятным возникновение в современных демократических обществах недоразумения, связанного с политикой и вызывающего