из бесед, – меньше стараться обучать друг друга. Главное – самосовершенствование. Начинать надо с переделки самого себя. Это основа всего. Тогда мы сможем помочь и другим. Учительство он рассматривал как помощь другим, а не как средство возвышения над другими. В этой мысли заложен глубокий этический смысл. Великие Души и Великие Учителя приходят, чтобы помочь человечеству. Те же, кто могут, учатся у них. Ибо научить нельзя, научиться можно. И это зависит от самого человека. Ни поучения, ни принуждение, ни насилие – не помогут. Человек сам выбирает себе дорогу и идет по этой дороге один. Когда по ней устремляются «дружные ряды», то вряд ли можно ожидать значительного результата в духовном совершенствовании. Попытка коллективного совершенствования – это пережиток тоталитарного мышления со всеми вытекающими из него последствиями. В противоположность этому вера в самого человека, которую всегда проявлял Святослав Николаевич, представляется главным на «великом и царственном пути самоосвобождения». Он верил в человека и надеялся, что ему ответят тем же. Но это не всегда случалось. Он часто приезжал в Москву, и каждый раз его осаждали желающие с ним пообщаться. В гостинице «Советская», где он обычно останавливался, в дни его пребывания становилось многолюдно и шумно. Он никому не отказывал и для каждого находил время. К концу дня, конечно, уставал, но старался не показывать вида. Не любил, когда какая-то его слабость становилась заметна другим. Но иногда обстоятельства складывались таким образом, что у него не оставалось сил сдерживать себя. В один из дней его визита в 1984 году я пришла в гостиницу. Святослав Николаевич сидел на диване, мне показалось, чем-то очень взволнованный. Я спросила, в чем дело. Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах всплески какой-то глухой боли.
– Связь с Учителем у меня до сих пор продолжается, – неожиданно сказал он, – вы же сами хорошо об этом знаете.
– Что-то случилось? – спросила опять я.
– Что же вам сказать… Сюда ко мне приходят разные люди, и некоторые из них пытаются высказывать свои мысли. Вот и на этот раз так же.
– Не обращайте внимания, Святослав Николаевич. Вы же знаете русскую пословицу – «На чужой роток не накинешь платок».
– Да, да, – улыбнулся он. – Но иногда бывает очень больно.
– Кто это был?
– Это не имеет значения.
– Для меня имеет, – настаивала я, потрясенная его болью.
– Ну, ну, – тихо произнес он. – Пусть будет мир на земле. Опустите меч. Лучше продолжим разговор о будущем Музее имени Николая Константиновича. Вот тогда вам этот меч пригодится.
Я не очень тогда поняла последнюю фразу Святослава Николаевича. Мне казалось, что меч не может быть связан с Музеем Николая Константиновича. Но я глубоко ошибалась. Теперь, когда этот Музей с помощью Святослава Николаевича уже создан, часто вспоминаю его пророческую фразу о мече, которым приходится защищать и наследие Рерихов, и имя самого Святослава Николаевича,
