Ясень с брезгливостью поглядел на пальцы правой руки.
– Что конкретно находилось в пакете?
– Отрезанные женская голова и руки. Мне, кажется, что Даркиной, но надо провести опознание.
– Господи, помилуй! – воскликнула, услышав эту весть, Шилова.
– Прошу вас без паники и истерики, – потребовала следователь и обратилась к Луцкой. – Вы могли бы опознать свою сотрудницу?
– Смогла бы, но у меня слабое сердце и я ужасно боюсь мертвецов, – призналась побледневшая, словно стена Кира Витальевна. – Может Нина Михайловна согласится, она больше с ней общалась, почитай подруги не разлей вода.
– Нина Михайловна, окажите эту услугу, – попросила Журавина. – Конечно, ее опознали бы жильцы дома, они старые больные люди и не хочу лишний раз травмировать их психику.
– Если надо, значит, опознаю, – вообразив тягость этой процедуры, ответила провизор, а следователь спросила у лейтенанта. – Сколько пакетов?
– Один, а может и еще, но я не стал осматривать подвал, а сразу рванул наружу, – Бомжа там не оказалось и есть подозрение, что это он выследил и зарезал женщину. Ветеран Сиротин сказал, что Хорь странный с причудами мужик, о таких говорят, что " у них не все дома".
Психически больные, им, что человека убить, что таракана раздавить, без разницы. Поэтому и кличка у него подходящая – Хорь. Это очень коварный и хитрый зверек. Сначала травит свою жертву газами, из-за которого, те же глупые куры чумеют, а потом уже грызет. Может быть, и Сидор стал людоедом, заготовил себе мяса на зиму. Говорят, что тот, кто отведал человечину, а она со сладковатым привкусом, уже не может остановиться…
– Максим, какие ты ужасы рассказываешь, – остановила майор лейтенанта. – У тебя неисчерпаемая фантазия, опустись на грешную землю. Давай, веди к находке, на месте разберемся.
Следователь оставила в квартире Черенкова и Луцкую. Вместе с сотрудниками оперативно-следственной группы последовала за Ясенем в подъезд, а затем и в подвал.
У эксперта-криминалиста Кочетка нашелся в саквояже фонарик и они, выбирая места суше, спугнув кошку и летучую мышь, пробрались к пакету. Максим расправил края пакета и Марина Юрьевна, зажав пальцами ноздри, заглянула вовнутрь. На нее взирало искаженное гримасой ужаса женское лицо, рядом лежали обрубки рук с посиневшими фалангами пальцев. Женщина невольно вздрогнула и прошептала Шиловой:
– Будьте добры, взгляните.
Та обратила свой взор в глубь пакета и, содрогнувшись, промолвила:
– Да, это голова Даркиной. Бедная, несчастная женщина с такой трагической судьбой. За что ей такая страшная кара?
Провизор почувствовала, как на глаза невольно наворачиваются слезы, закрыла лицо руками. Поняв ее состояние, следователь разрешила