– Юрий Петрович Миролюбов, – пришлось напомнить, – литератор. Мы на днях познакомились с вами в ресторане «Ориенталь». Вы пригласили меня, хотели что-то рассказать или показать… по поводу древних первоисточников…
Изенбек молча кивнул и стал подниматься по лестнице, Миролюбов – вслед за ним.
Направляясь сюда, Юрий Петрович уже кое-что знал о художнике Али. Во всяком случае, то, что он делает эскизы для известной ковровой фабрики «Тапи» и, по слухам, неплохо зарабатывает. Учитывая княжеское происхождение бывшего полковника, Миролюбов предполагал очутиться в хорошо и со вкусом обставленной квартире, где, сидя на мягком диване, приятно полюбоваться висящими на стенах картинами в тяжелых золоченых рамах, либо, покуривая сигару, неторопливо обдумывать очередную композицию, стряхивая пепел в изящную дорогую пепельницу.
Остановившись перед обитой кожзаменителем дверью, Изенбек впустил гостя.
Запахи краски, белил и скипидара – первое, что встретило вошедшего. А когда, следуя короткому жесту хозяина, Юрий Петрович переступил порог мастерской, то сразу же остановился, пораженный необычным видом квартиры. Простенок между двумя комнатами был убран, образуя большое и светлое помещение. На стенах действительно висело много картин, но большинство в обычных рамах, а некоторые – вовсе без них. Много работ стояло на полу, прислоненных лицевой стороной к стене, иные были упакованы и увязаны.
Большой обеденный стол в центре весь завален красками, картоном и листами с карандашными набросками. В разных местах комнаты на газетах лежали кипы каких-то свертков и материалов, громоздились подрамники, банки, кисти, на станках находились незаконченные картины, либо просто загрунтованные холсты. Миролюбов из вежливости стал рассматривать ближайшую картину «Пастушок в Альпах», на которой был изображен мальчик в белой блузке, синих шортах и желтой шляпе рядом с двумя добротными овцами. В перспективе виднелись стога сена на поле, а дальше – поселок с типичными голландско-бельгийскими домиками.
«Где же он спит, готовит еду, держит одежду?» – Миролюбов из любопытства заглянул в крошечную комнату-нишу справа и понял, что именно она предназначалась для человеческого жилья. Простая железная кровать, старый платяной шкаф, стол и два стула – вот и все «богатое убранство княжеских покоев». Здесь же – небольшая печь, которая, видимо, зимой топилась углем и могла обогреть разве что эту каморку, служившую одновременно кухне-спальне-столовой.
Сам художник, кажется, не обращал внимания ни на свою спартанскую обстановку, ни на реакцию оторопевшего гостя. Он был угрюм и мрачен, тонкие черты лица иногда подергивались болезненной гримасой, похоже, чувствовал себя неважно.
– Это все картины вашей кисти? –