Крестьяне почувствовавшие «кавалерийские атаки» на своей шкуре и на благополучии своей семьи уже были втянуты в эту войну, ощутили на себе её удары и стали осознавать её реальность. А огромное количество крестьян, которых эта начатая Сталиным война-перестройка пока ещё не коснулась, ещё не осознавали её начало. А самые прозорливые крестьяне, прекрасно помнившие ещё кошмары ленинской политики в деревне, предусмотрительно уже готовили резервные, запасные площадки для жизни. Например, свидетель тех событий Скопенко Варвара Петровна (1905 г. рожд. из Черниговской области) в 1999 году рассказывала, что как только в деревне опять стало тревожно, то её муж, предчувствуя серьёзные изменения в деревне, уехал заранее в Сибирь готовить новое место для жительства, она вспоминала:
«Забрали у нас лошадей, зерно. А коров с баранами должны были на следующий день забрать. Я, не долго думая, продала коров, перерезала баранов. Часть отдала родителям, часть продала, а что-то взяла с собой в дорогу. Поехала к мужу в Сибирь… Там меня муж встретил. К тому времени он уже успел дом срубить, пасеку завести. Советская власть сюда пока не дошла. Но потом и в Сибирь пришла коллективизация.
Но многие крестьяне реагировали на «новшества» Советской власти как в 1920–1922 годах. В вышеуказанном письме М. Шолохов Сталину писал: «И как следствие умело проведенного нажима на кулака является факт (чудовищный факт!) появление на территории соседнего округа оформившихся политических банд…».
Сотрудники О ГПУ зафиксировали в 1928 году в СССР 1 027 массовых антисоветских выступлений крестьян и 709 террактов против представителей советской власти… Эти факты говорили о многом, – о том, что, несмотря на многие годы жестокого насилия, унизительного третирования, грабежа, эксплуатации со стороны захватчиков Российской империи, крестьяне сохранили здоровый крепкий стержень,