Граф с нежностью обнял ее.
– Ты нездорова, дочь моя, – сказал он, – и я тревожу тебя. Иди в свою спальню. Да благословит тебя Бог!
Девушка поклонилась и не глядя на присутствующих вышла из комнаты.
– Дочь моя больна, а я не знаю чем. С недавнего времени она утратила и здоровье, и всю свою веселость. Она всегда была точно нежный цветок, и мне стоило немалых трудов вырастить ее. Извините, – продолжил он, – слабость отца, но я много перенес в своей жизни. Она – мое единственное сокровище.
– Может быть, она влюблена? – спросила принцесса с улыбкой.
– Не может быть! – с горячностью возразил граф. – Она никогда мне об этом не говорила!
Племянник принцессы поспешно встал и принялся ходить по комнате.
Молодая полька, оставшись одна в спальне, отворила окно, чтобы развеять свою грусть и подышать свежим вечерним воздухом. Может быть, причиной недавнего смущения было уязвленное самолюбие? Но кроткий нрав девушки не давал оснований для подобных предположений.
– Он видел меня плачущей! – сказала она, и снова яркий румянец разлился по ее щекам и голос задрожал. – Никогда, никогда! – С этими словами она ухватилась за оконную раму, другой рукой закрыла лицо и принялась проливать горькие слезы.
Так сидела она, погрузившись в свои мысли, до тех пор пока не услышала голоса отца и Каспара, доносившиеся из соседней комнаты, и не поняла, что компания уже разошлась по своим спальням. Свет, который мелькал в окошках, подсказывал ей, что принцессу провожают в ее покои, находившиеся во флигеле гостиницы. Она ясно различила лицо племянника, когда тот проходил мимо окон.
Юная графиня глубоко вздохнула и уже хотела закрыть окно, как вдруг ее внимание привлек разговор двоих людей, стоявших на углу под окном.
– А что сделают с несчастной молодой дамой? – спросил голос, по которому она узнала служанку.
– Ха! И ее тоже убьют! – ответил голос, принадлежавший Пьетро.
– Разве нельзя оставить ее в живых? – промолвил умоляющий голос служанки. – Она так добра!
– Что нам за дело до этого? – отвечал второй голос с негодованием. – Неужели ты хочешь, чтобы все мы погибли из-за этой девицы?
Между тем оба удалились от ее окна настолько, что полька не могла больше ничего разобрать. Однако этот короткий разговор взволновал ее.
Если он касался ее самой, то как избежать опасности? Она несколько раз собиралась постучать в дверь отцовской спальни, чтобы рассказать о том, что слышала. Но она боялась, что ошибается и разговор касается кого-то другого, поскольку он был невнятен по смыслу и определенно понять было ничего нельзя.
В то время, когда она размышляла, как поступить, ее встревожил шум в углу комнаты. Подойдя туда со свечой, она увидела дверь, которую прежде не заметила и