Но никто на нее не напал. До самого дома не встретилось ни одной души.
Поднялась на свой седьмой этаж, а поднявшись, обнаружила, что ключей от квартиры у нее нет. Наверное, выронила, когда пряталась в мусорном баке, а потом ползла вдоль забора к калитке. Звонить в дверь – все равно, что нажимать на больной зуб. Но ей ничего не оставалось, как нажать на черную кнопку.
Похоже, мама стояла за дверью.
– Где ты была, Юлия? – грозно спросила она.
– У Алисы, – не поднимая глаз, ответила она.
– Не ври! Я звонила Алисе и Даше, тебя у них не было.
В ее голове завертелись имена подруг, у которых бы не было телефона. Выискала Валю Пинегину, с ней они занимались в стрелковой секции.
– Я была у Вали.
– У какой еще Вали?
– Пинегиной. Из параллельного класса.
– Кто у нее родители?
– Мама – домохозяйка.
– Отца, конечно, нет?
– Есть. Шабашит по стройкам.
– Боже мой! Шабашит! Кто там был еще из вашей компании?
– Из нашей компании – никто.
– А в квартире?
– Была Валина тетка с маленькой дочкой и любовником, – она врала напропалую, не соображая того, о чем говорит.
– Откуда ты знаешь, что та женщина пришла с любовником?.. И почему вся твоя куртка грязная и пахнет, будто тебя таскали по помойкам?
Юльку вдруг заполнила глухая ненависть. Не к матери с отцом как к личностям, а к тому, что они такие тупые. Она перестала воспринимать мать как мать. Видела только женщину, которая делала ей больно. И не соображала, какие гадкие слова выпаливает:
– Я же не стучу папе, когда к тебе приходит твой начальник! А когда папа возвращается с дачи, ты топчешься перед ним и мурлыкаешь, как кошка!
– Что ты болтаешь! – всплеснула руками мать. – Как тебе не стыдно!
И она опомнилась. Не хватало еще родительского развода. А маман сникла, заметно побледнела. Юльке показалось, что сейчас она свалится на пол. Мать сделала шаг к вешалке и, держась за стенку, стала опускаться на обувную полку. Юлька поддержала ее и не сразу врубилась, что ее тормошит за руку отец:
– Это правда, дочка?
– Не бери в голову, папа, – пробормотала я. – Это я со зла наговорила.
– Разве так можно, Юля?
– Угнетенному человеку все можно.
– Кто тебя угнетает?
– Маман. А ты ей всегда поддакиваешь.
Мама открыла глаза, окинула мужа и дочь скользящим взглядом.
– Признайся отцу, что ты про меня все наврала.
– Уже призналась, – буркнула она.
Прошла в свою комнату. Не зажигая света, бросилась прямо