За пять минут до ядерной полуночи. Александр Витковский

и минуты, как дверь отворилась, и в комнату вошел мужчина по возрасту несколько старше средних лет. Несмотря на изрядную седину подстриженных и аккуратно уложенных волнистых волос, остроту и сухость черт, в загорелом лице дипломата не было и намека на близящуюся осень жизни. Лишь поблекшие, обесцвеченные временем и постоянным напряжением голубые глаза человека, много видевшего, знавшего и испытавшего, не вязались с его широкой – до открытых десен, – а потому и несколько неестественной улыбкой, элегантностью движений, отточенной лаконичностью жестов и утонченно-легкой, несколько фамильярной раскованностью манер. Его сухощавость была сродни тростниковой стройности и прозрачной хрупкости топ-моделей, демонстрирующих на мировых подиумах экстравагантные наряды лучших кутюрье. Джону Стоуну, так звали дипломата, было пятьдесят с изрядным хвостом, но американская ухоженность, привычка с детства заниматься спортом, соблюдать диету и следить за своим здоровьем, а также не без изящества сшитый светлый легкий костюм делали его лет на десять моложе.

      Вопреки принятым нормам и протоколу проведения важных деловых встреч, когда в обсуждении участвуют несколько человек с каждой стороны, американец был один. В одиночестве приехал в посольство США и гость – первый заместитель директора Службы внешней разведки генерал-лейтенант Николай Гарушкин, выше среднего роста, плотный, слегка раздобревший в животе, изрядно полысевший. В официальном темно-сером со сверкающим стальным отливом и глухо застегнутом на все пуговицы костюме, полосатом, в тон голубой рубашке, затянутом под самую шею большим узлом галстуке, он был чуть старше собеседника и являл собой апофеоз академичной строгости и сдержанности протокольного стиля. С плюсовыми диоптриями очки в темно-серой оправе заметно увеличивали его и без того большие глаза. Этот открытый взгляд располагал к общению, но далеко не каждому собеседнику удавалось заглянуть в это увеличенное линзами зазеркалье души и уж тем более увидеть и понять то, что таится в глубинах его отражения. А сам Николай Константинович внимательно смотрел сквозь увеличительные стекла на окружающий мир спокойным проницательным взором ученого-исследователя, постоянно анализирующего ситуацию и мгновенно улавливающего логику и закономерности всех хитросплетений бытия.

      – Доброе утро, – американец уверенно прошел навстречу поднявшемуся из-за стола Гарушкину и протянул руку. – Позвольте представиться. Меня зовут Джон Стоун. Я – руководитель посольской резидентуры Центрального разведывательного управления США в Москве.

      Наверное, впервые за все время пребывания в этой деликатной должности Джон представился человеку, которого видел в первый раз, да еще и российскому разведчику таким образом. Но это была заранее заготовленная фраза, и, не уделяя большого внимания тому, какой эффект она произведет на гостя, он тут же продолжил:

      – Как будем общаться, на русском или английском?

      – Доброе