На брестской границе
«Вон, смотрите, видите? Пограничница на каблуках. Вот зачем ей здесь такие каблуки? Пестик на поясе и каблуки! Сколько там сантиметров? Четырнадцать, наверное, есть, да? Ждет, наверное, себе какого-нибудь итальянца. Будет он проезжать, а тут она у него паспорт спрашивает, а богатый итальянец прям весь не в себе сразу будет от такой красоты! Прям ее отсюда и заберет в свою Италию… Знаю я одну такую. Вышла она замуж за какого-то поляка. Он там у себя работает, а она на выходные к нам в Брест. Идет, значит, по центру города, выхаживает. Знакомых ищет, ну чтобы погордится. Я как-то раз ее встретил и думаю: «Дай-ка присяду, чтобы не встречаться». И присел там за памятник, а она меня сразу приметила, бежит, кудахчет: «Федя, ты чего это там делаешь? Не узнал, что ли»? А я узнал, да? Просто разговаривать неохота с этой дурой. Ну, прям дура из деревни. Ну что они там, спят что ли? Штамп поставить – долго что ли? О, кстати, слыхали, как тут у нас кто-то нажрался и границу пересек так просто? Ну, ему так надоело в очереди стоять, что он как нажмет на педальку и проехал без всяких штампов. Ну, бухой был. Нашли потом в лесу его, ну так, километров десять уехал, наверное».
Орша-Москва
«Я Шакиру уже лет восемь слушаю. Сидел в кафешке какой-то, ел, а там по телевизору клип ее показывали. Запомнил потом и купил диски. Хороший у нее голос все-таки, сильный такой. Ты английский знаешь? Я вот слушаю, но не понимаю, о чем она поет? Я всегда думаю, что о хорошем. Вот журнал увидел на заправке – купил. Это она сейчас такая, видишь? Помоложе была когда – посимпатичнее. Ну, возраст. У нас таких в Дагестане не слушают. У нас такая вот музыка, сейчас поставлю, послушаешь, другая совсем. И женщины другие. А она все равно – мой идеал».
Залари-Тельма
«Вот сейчас будем проезжать с вами наше Усолье. Знаете, чем знаменит наш город? Ну да, старый он, но главное, что у нас больше половины женщин в городе работают на трассе. Зарабатывают собой. Вот будем проезжать – увидите. Они вдоль дороги стоят – от 13 до самой пенсии. На любой вкус. Это очень страшное зрелище, особенно эти вот маленькие девочки, у которых больше никакой жизни не будет никогда. А вы знаете, реально и не будет, потому что нет работы. Вообще никакой нет. И так они стоят на много-много километров. Нет, я иногда думаю, что и я бы была такой, но мне повезло, потому что я устроилась работать бухгалтером. Бог спас, наверное. Меня взяли с обучением, ну, как стажировка, что ли. Работала за копье, терпела. У меня была одна блузка на все случаи жизни. Вечером приходила и стирала, а утром одевала на работу. И так несколько лет. Но я, знаете, просто знала, что если я один раз схожу на трассу, то я уже больше не буду никаким бухгалтером, а умру от того, что меня какой-нибудь Василий убьет монтировкой ночью, потому что я буду с ним не очень ласкова. Вы знаете, а потом как-то закончились эти вот несчастные 90-е годы, все изменилось. Меня пригласили работать уже в другое место на другую зарплату. Работала,