На обратном пути я опять проверила, не очнулась ли Катя, и выбралась наружу посмотреть, чем заняты остальные. Оказалось, что парни пакуют вещи. В траве валялся оранжевый пожарный топорик, несколько ножей, брезент, еще какая-то мелочь, которую, очевидно, натаскали из звездолета. Кай изучал прибор, похожий на полукруг. Потухший экран пересекала трещина. Бизон усердно запихивал в рюкзак большой кусок полотна. Я осторожно приблизилась.
– Куда это вы?
– Куда это мы, – поправил Кай, не отвлекаясь от занятия. – Собирай все, что можешь унести, Белоснежка. Мы уходим.
– Уходим?! – похолодела я. – Но… там же Катя лежит! Она не может идти!
– Она и не пойдет, – вставил Бизон и поковырялся в зубах, поглядывая на меня снизу вверх.
– Я тогда тоже не пойду, – затрясла я головой. – Вот так вы, значит? Слить ее решили? Бросить здесь умирать?!
– Она и так умрет, – тихо произнес Кай.
– Она не умрет, – возмутилась я, – ей просто надо больше времени, чтобы очнуться. Я буду за ней ухаживать.
Парни переглянулись.
– У нас нет воды, – начал терпеливо объяснять Кай, – и еды. Все наши запасы были в хвостовом отсеке, который сейчас где-то вон там.
Я проследила за его рукой в направлении леса. За верхушками деревьев просматривалась вершина двугорбой горы.
– Я успел заметить, куда примерно рухнула хвостовая часть, – сообщил Кай. – Хороший ориентир.
– Там Лиза… – вырвалось у меня невольно.
– И второй сигнальный маяк, – добавил Кай и продемонстрировал мне разбитый прибор, – этот уже не реанимировать.
– Думаешь, там что-то уцелело? – Я снова покосилась на гору.
– Не знаю. Если маяк работает – это наш шанс попросить о помощи. – Он вдруг усмехнулся. – Хотя вряд ли кто-то прилетит на планету с такой степенью карантина, как Н-17. Но попытаться можно, если больше заняться нечем.
– А из-за чего здесь карантин? – спохватилась я. – Он правда опасен? Мы уже заражены?
– Скорее всего, – мрачно хохотнул Бизон, дергая застежку рюкзака, – пузырчатая болезнь, как говорят, распространяется и по воздуху, и по воде. Приставучая, зараза.
– Пузырчатая болезнь? – Я перевела взгляд на Кая.
Он недовольно поморщился.
– Говорят, все начинается с лихорадки. Затем кожа вздувается пузырями по всему телу. Они растут все больше, пока не покрывают полностью, и заболевший превращается в один сплошной очаг пузырей. Протурбийцы страшно боятся пузырчатой болезни, потому что даже у них нет лекарства от нее.
Я задумчиво кивнула. В университете нам рассказывали, что синтетические лекарства землян оказались менее эффективны, чем