Пролог
в котором ловкий вор пробирается в Цитадель Разума, но ничем хорошим для него это не заканчивается
Ночные города похожи друг на друга, как близнецы.
Все города. И далёкие северные, с высокими каменными башнями, шпили которых даже летом серебрит иней, и южные, тёплые, лёгкие и воздушные, словно нарисованные тушью на рисовой бумаге. И те города, что строят на воде, возводя дома на сваях, и те, что лепятся на вырубленных в горах террасах. Города-мегаполисы, по которым проложены железнодорожные пути, и совсем малютки, способные уместиться в парке королевского дворца.
Все они похожи друг на друга по ночам.
Когда тьма поглощает мир и окна-глаза закрываются от усталости…
Когда редкие фонари скорее подмигивают горожанам, чем освещают улицы…
Когда вчерашний день начинает казаться сном…
Когда растворяется во тьме последний прохожий…
Ночные города превращаются в близнецов.
Они засыпают, набираясь сил перед новым днём, а по их спокойным улицам осторожно пробираются те, чьи помыслы столь же темны, как наступившая ночь. Те, чьи дела не терпят дневного света.
Уснувшие города привлекают воров.
И один из них, умелый и весьма необычный, ловко поднимался сейчас по отвесной стене Цитадели Разума.
Неприступная крепость Второго Города целиком занимала большой остров, омываемый водами широкой Каиллы, важно текущей к далёкому Хладному морю. Высокие стены Цитадели поднимались точно по береговому контуру острова, и подобраться к ним можно было только на лодке или вплавь. Так и поступил нынешний воришка: он вошёл в воду выше по течению и просто-напросто доплыл до острова, причём настолько незаметно и тихо, что не побеспокоил стражу. Подплыв к стене, вор уцепился за мокрые камни, подтянулся, выбрался из воды и… и оказался необычайно крупной белкой, к спине которой был надёжно притянут непромокаемый рюкзак.
Таких преступников Второй Город ещё не знал.
Белка прислушалась, затаившись среди камней, убедилась, что единственным звуком, нарушающим ночную тишину, остаётся плеск воды, а значит, её появление осталось незамеченным, чуть передохнула, а затем с необычайным проворством полезла по стене, мастерски используя малейшие выступы, неровности, щели между камнями и всё, что способно помочь ночному скалолазу в незаконном деле. Импровизированные «ступеньки» располагались не одна за другой, поэтому путь белки пролегал не прямо вверх, а зигзагами, то вправо, то влево, но помешать подъёму это обстоятельство не могло, и белка уверенно, ни на секунду не останавливаясь, приближалась к вершине стены. Вскоре она оказалась среди зубцов, спрятавшись в их тени от тусклого света фонарей. Вновь прислушалась, вновь убедилась, что её никто не заметил, лихо, но при этом бесшумно пробежала по боевому ходу[1], добралась до двухэтажного амбара, который почти вплотную прилегал к стене, тенью спрыгнула на него и по крышам внутренних строений Цитадели направилась к высоченной Ректорской башне.
Действия воровки казались невероятно дерзкими – ведь она, почти не скрываясь, двигалась по тщательно охраняемой крепости! – но при этом на удивление успешными: белку никто не видел, и её план должен был увенчаться успехом, но…
Но всякому везению рано или поздно приходит конец.
И в том, что случилось дальше, не было вины пушистой воровки. Она не ошиблась. Она просто не знала, что Цитадель Разума охраняют не только солдаты Академического Контроля.
Белка проскользнула мимо очередной печной трубы, одной из тех, что толстыми пальцами торчали из черепичных крыш, сделала пару шагов, но замерла, остановилась и обернулась, почувствовав на себе внимательный взгляд. И вздрогнула, разглядев на трубе крылоцапа. Полночный гад сидел настолько неподвижно, что сначала белка приняла его за украшение, но теперь крылоцап распахнул белёсые глаза и злобно уставился на воровку.
И белке стало тревожно.
Она не боялась гадов, знала, как с ними обращаться, однако взгляд крылоцапа заставил её встревожиться, потому что то был взгляд сторожевой собаки, а не безмозглой твари, каковыми жители Прелести обычно почитали крылоцапов, летучих мышей и вопилок.
– Чего смотришь? – тихо спросила белка.
Вместо ответа крылоцап взмахнул крыльями, взмыл в ночное небо и запищал, а задравшая голову воровка увидела, что со всех окрестных крыш: из дымоходов и вентиляционных труб, из отдушин, с чердаков и мансард – вылетают полночные гады. И не разлетаются на ночную охоту, как это у них принято, а собираются в стаю и кружатся прямо над изумлённой белкой.
– Проклятье! – прошептала она.
«Полночные гады выбрались из укрытий из-за меня!» – догадалась воровка. Через несколько секунд они атакуют, и нужно быстро делать выбор: продолжить путь по крышам или соскользнуть вниз, на кривые улочки Цитадели, где полным-полно укромных уголков и секретных коридоров, в которых можно спрятаться от крылатых гадов. На узких улочках