Идите вы, братья, в лес со своими заданиями… Я, продолжая пятиться, отошел к лошади и, взяв ее под уздцы, направился подальше от замка, стараясь не влететь в какую-нибудь яму по дороге.
– Ну, что там есть? – жадно поинтересовался брат Сетик, когда я вернулся к нему и стражникам. – Ты не попадал внутри?
Стражники смотрели на меня восхищенными глазами. Вот так, наверное, и рождаются легенды о Пустоши и ее жителях…
– Простите, брат Сетик, – покаянно произнес я, склонив голову. – Я смог дойти до ворот, потому что привычен к страху. Но они закрыты, и я не понимаю, как можно попасть внутрь.
Достав из поясного кармана еще один флакон, я показал его жрецу.
– Я попробовал сломать ворота алхимией, но это не сработало. Поэтому я поставил вашу реликвию прямо перед ними и вернулся к вам. Брат, я сделал, что мог.
– Ты поставил статуя совсем близка от замок? – задумчиво поинтересовался жрец. – Это хорошо. Это помогай нам. Но лучше надо внутрь. Снаружи мы сами мочь днем.
Я посмотрел на него самым честным взглядом, на который был способен. Боюсь только, в темноте никто это не оценил.
– Брат, я сделал все, что мог. Там было очень страшно. И ворота нельзя открыть. Я поставил вашу статую так близко к ним, как только мог. Больше я вам никак не помогу. И я хочу уехать как можно дальше от этого замка, понимаете? Я уезжаю.
– Надо рассказат брат Дерреку… – вякнул было жрец, но я уже повернул Красавицу. Нужно однозначно убираться из этого города, а не объясняться с главным жрецом.
– Брат Сетик, вот вы ему все и расскажете. А эти доблестные воины подтвердят ваши слова. Но у меня есть дело, которое не терпит отлагательства, и я не могу здесь оставаться. Я пытался выполнить вашу задачу, но не смог. Попробуйте поискать еще кого-нибудь или попросите помощь из столицы. Пусть будут светлыми ваши дни, брат.
– Пусть будет светлым и твои дни, – растерянно повторил мне в спину жрец.
Я аккуратно и степенно отъехал в сторону города, спиной чувствуя смятение Сетика. Ему явно хотелось остановить меня, отвезти к Дерреку… Но он, похоже, весьма опасался непонятного человека из страшной Пустоши. Человека, который спокойно подошел к источающему ужас темному замку, попинал ворота, словно наглый гость, стучащийся в захудалую таверну, а затем вернулся и решил уйти.
Думаю, стражники испытывали похожие чувства. Изнеженные и мягкотелые людишки, не видевшие в своей жизни ничего страшнее столового ножа.
В душе воцарились гордость и презрение одновременно.
А потом я, продолжая неспешно ехать в сторону города, крепко задумался. С каких это пор в моей голове бродят такие мысли? Сначала чуть ли не с песнями бросаюсь в замок, хотя еще в городе всеми силами пытался отделаться от этого похода, теперь вот готов облить презрением жреца и стражников…
Мне вспомнилась приоткрытая створка ворот, и я нервно передернул плечами. Обернулся назад, внимательно рассматривая все еще виднеющийся вдалеке замок. Какая же тварь там засела,