В 2000 г., по Астору, телефонные провода плотно опутают планету, их проложат под землей, чтобы никто никому не мешал, а по телефону можно будет видеть лицо говорящего. Вызывание дождя станет «абсолютно научным делом»: облака будут изготавливать при помощи взрывов в верхних слоях атмосферы. Люди научатся путешествовать сквозь пространство и смогут посещать планеты Юпитер и Сатурн благодаря новооткрытой антигравитационной силе под названием «апергия», «существование которой древние подозревали, но о которой так мало знали». Интересно? Обозревателю New York Times все это показалось «ужасно монотонным»: «Это роман о будущем, но он скучен, как роман о Средних веках». Астору не повезло еще в одном: он утонул вместе с «Титаником».
Как изображение идеализированного мира, своего рода утопия, книга Астора многим обязана книге Эдварда Беллами «Взгляд назад» (Looking Backward) – американскому бестселлеру 1887 г., действие которого тоже происходит в 2000 г. (Опять путешествие во времени при помощи долгого сна: герой впадает в транс на 113 лет.) Беллами жаловался на невозможность заглянуть в будущее. В рассказе «Мир слепца» (The Blindman’s World) он представил, что мы, земляне, единственные из всех разумных созданий Вселенной лишены способности предвидения, как если бы глаза у нас были только на затылках. «Ваше незнание времени собственной смерти представляется нам одной из самых печальных особенностей вашего состояния», – говорит загадочный гость. «Взгляд назад» породил целую волну утопий, за которой последовала волна антиутопий, и все они так футуристичны, что мы иногда забываем, что в оригинальной «Утопии» Томаса Мора действие происходило вовсе не в будущем – утопия была всего лишь далеким островом.
В 1516 г. никто не стал бы возиться с будущим. Оно было неотличимо от настоящего. А вот моряки тогда открывали далекие места и странные народы, поэтому отдаленное место прекрасно подходило для воплощения любой, самой живой фантазии автора. Лемюэль Гулливер не путешествовал во времени. Ему достаточно было посетить «Лапуту, Бальнибарби, Лаггнегг, Глаббдобдриб и Японию». Уильям Шекспир, воображение которого, кажется, не имело границ и который свободно путешествовал по волшебным островам и зачарованным лесам, ни разу не придумал другое время – да и не мог этого сделать. Прошлое и настоящее для него – одно: механические часы у него отбивают время в Риме времен Цезаря, а Клеопатра играет на бильярде. Его поразили бы сценические путешествия во времени, как у Тома Стоппарда в «Аркадии» и «Индийской туши»: представление в одном спектакле нескольких сюжетов, которые разворачиваются в разные эпохи, разделенные несколькими