Ты меня, Олалья, любишь,
Хоть об этом мне, конечно,
Не сказала даже взором —
Языком безгласным сердца.
Зная, что ты знаешь это,
Я отбросил все сомненья:
Мы любовь скрывать не в силах,
Если нам о ней известно.
Пусть меня по временам
Ты пытаешься уверить,
Что душа твоя – как бронза,
Как гранит холодный – перси.
Но из-под глухих покровов
Твоего высокомерья
Мне тайком надежда кажет
Краешек своей одежды.
И гонюсь я за приманкой,
Хоть и не могу доселе
Ни торжествовать, что избран,
Ни крушиться, что отвергнут.
Если правда, что учтивость
Есть взаимности примета,
Вправе я считать, что скоро
Сбудутся мои надежды.
Если правда, что награда
Полагается за верность,
Кой-какие основанья
Я просить о ней имею.
Не заметить не могла ты,
Если только не ослепла,
Что хожу я и по будням
В том же, в чем по дням воскресным.
Где любовь, там и наряды,
Потому-то попышнее
Я одеться и стараюсь,
Если жду с тобою встречи.
Уж не говорю о танцах
И о пенье, коим тешил
Я порой тебя с заката
И до петухов рассветных.
Я красу твою повсюду
Восхвалял так откровенно,
Что себе врагов немало
Нажил честностью своею.
Например, сказала так
В Беррокале мне Тереса:
«Можно ангела увидеть
Даже в обезьяне мерзкой.
Долго ль самого Амура
Одурачить при уменье
Накладными волосами
Иль любой другой подделкой?»
Я вспылил, девица – в слезы.
Тут со мною в объясненья
Брат двоюродный пустился…
Знаешь ты, что с ним я сделал.
Домогаюсь я тебя
Не из жажды наслаждений
Незаконных и внебрачных.
Нет, мои похвальны цели.
Так пускай в силок из шелка
Нас с тобой уловит церковь.
Ты лишь не сопротивляйся,
Затянуть позволь мне петлю.
Если ж нет, клянусь, Олалья,
Всем святым, что есть на свете:
Разве только что в монахи
Я уйду из этих дебрей.
На этом кончил свою песню пастух, тогда Дон Кихот попросил его еще что-нибудь спеть, но Санчо Панса, который более расположен был соснуть, нежели слушать пение, воспротивился.
– Давно пора вашей милости выбрать себе место для ночлега, – сказал он своему господину. – Они и так за день намаялись, куда им еще петь по ночам!
– Я тебя понимаю, Санчо, – заметил Дон Кихот. –