После успешно проведенного омоложения они с Васнецовым устроили «праздник снятия бинтов». Прежде чем испытать кушетку на прочность, жёсткость и виброустойчивость, они осушили по гранёному стакану сорокапятиградусного коньяка. Васнецов оказался большим любителем орогенитальных контактов, поэтому Лана быстро нашла с ним общий язык. Она была более интересной женщиной, чем Мара, поэтому расслабляющие «топчанные процедуры» растянулись у них с Фредом на целых три часа. В ту ночь счастливая Лана спала как убитая – обычное дело, если роль ночного колпачка играет не алкоголь, а множественные оргазмы.
А через неделю-другую начались эти гадкие кошмары. Сперва не особенно страшные и мучительные, они вскоре набрали силу и совершенно измотали Лану. Она стала пугаться наступления ночи, стала бояться засыпать. Сегодняшний кошмар был самым тягостным и ярким из всех.
Лана заставила себя разлепить веки и несколько секунд лежала с открытыми глазами, тупо рассматривая потолок. Не глядя протянула руку к прикроватной тумбочке за сигаретами и вдруг почувствовала, как на запястье сомкнулись чьи-то холодные жёсткие пальцы.
Лана испуганно вскрикнула. Душа её ушла в пятки, Лана замешкалась и ничего не успела предпринять.
Легко и бесшумно с пола на кровать метнулось крупное тело. Лёгкий пододеяльник, под которым спала женщина, спорхнул на пол печальным белым флагом – вот так выпадает белое полотнище из ослабевших рук отвергнутого и расстрелянного подлыми врагами парламентёра. Лана оказалась распятой на постели. Плотный мужчина удерживал её запястья грубыми, похожими на стальные схваты промышленного робота, руками. Он уселся на Лану верхом, лишив её возможности использовать для сопротивления ноги.
Лана закричала и предприняла отчаянную попытку вырваться. Но насильник, как мифологический Тавр, был опытен и силён и без труда отбил плохо подготовленную жертвой атаку. Лане всё-таки удалось пустить в ход свои длинные ноги. Согнув их в коленях и высоко подняв, она уже собиралась скрестить лодыжки и крепкими пятками провести в подбородок свадебно ухмыляющегося ей в лицо незнакомца сильнейший аперкот. Но мужчина легко разгадал её намерения и, избегая контрприёма, низко склонился над Ланой. Инстинктивный крик насильно покрываемой самцом самочки вырвался из её красивого чувственного рта, но был тут же заглушен слюнявым поцелуем.
Когда незнакомец отстранился, Лана почувствовала, что потеряла способность к сопротивлению. Распустив натренированные танцами мышцы, она расслабленно лежала на смятых простынях, со смешанным чувством отвращения и – о женщины! – любопытства