– Вы уж, Павла Михайловна, присмотрите за домом, как обещали.
– Конечно присмотрю. – Отозвалась соседка. – Вон для верности сына к вам поселю. Он как раз вернулся, жить ему где-то надо, да и заодно за домом вашим присмотрит. Так что не беспокойтесь, – нараспев зачастила она, – все будет в лучшем виде. А по приезду вашему сочтемся.
Она растянула рот в улыбке, и что-то в этом было такое неестественное, что Ада отвернулась, лишь бы не видеть довольного лица соседки. Ганя посмотрела на соседку и тоже отвернулась. Не далее как вчера, именно она выгнала её из своего дома и при этом назвала «грязной жидовкой».
Левитины не торопясь прошли по проулку и вышли на центральную «улицу Ленина». По ней нужно пойти до конца и там уже было место сбора. Чем дальше они шли, тем больше становилось народа, идущего в ту же сторону. Люди шли целыми семьями, таща на себе вещи. Кто-то как Левитины, вез их в тележке, кто-то вез на подводе, кто-то в коляске. А один раз мимо них солидно проехал грузовик, доверху набитый вещами, на которых невозмутимо сидели люди. Наверное, несколько семей скинулись вскладчину и наняли грузовик, для перевозки вещей.
В конце улицы они уперлись в толпу стоявших людей, которая то немного продвигалась вперед, то надолго замирала.
Ада решительно отобрала у Витьки узелок.
– Все. – Сказала она. – Идите отсюда. Оба. Проводили и хватит.
Витька без сопротивления отдал ей узелок и понурив голову, повернулся и пошел обратно. Следом за ним отправился и Сёмка. Сначала он все оглядывался, но потом затерялся в потоке прибывающих людей.
Солнце поднималось все выше и стало ощутимо припекать. От столпотворения огромной массы людей было душно и напряженно.
– Мама, я пить хочу. – Жалобно пролепетала Ганя.
– И я тоже. – Повторил следом за ней Даниил.
Мама не говоря ни слова, достала припасенную бутылку с водой и дала детям напиться.
– Потерпите. – Строго сказала им она. – В следующий раз нескоро дам.
Поток людей медленно продвигался вперед. Аде было интересно – а на чем их будут вывозить. Железнодорожный вокзал был в другой стороне города. Может тогда на машинах? Только вот почему так страшно? И эти непрестанно гудящие над головой самолеты, и издалека доносятся приглушенные выстрелы – одиночные и очередями.
По краям улицы по двое, по трое, а то и группами, стояли немецкие солдаты. Оружие они держали за спинами, и поглядывая на людей, бредущих мимо, улыбались. Особенно выделяли девушек помоложе и посимпатичнее. К одной из них, идущей впереди Левитиных подошел солдат и что-то негромко сказал. Девушка недоуменно посмотрела на него и раздраженно отмахнулась. Немец пожал плечами и отошел.
– Что он тебе сказал? – Спросила её другая, идущая рядом.
– Предложил мне спать с ним. И