Тем временем амазонка Ирина допрашивала насквозь простреленного ею обрина, который вполне понимал вопросы, заданные ему на койне. В ходе допроса она время от времени щелкала пальцами по пробившей его кишки стреле, отчего тот каждый раз издавал дикий вой. И пусть Ирина вела себя жестоко, но жалости по отношению к обрину у меня не было, ведь одна из этих молодых и красивых женщин, чьи спины он хлестал своим кнутом, могла быть моей далекой прародительницей… От этих мыслей вековая ярость и обида подступали к моему горлу.
Другие воительницы нашего эскадрона в это время гарцевали вокруг места этого короткого боя, а некоторые из них, спешившись, освобождали несчастных женщин от упряжи и подсаживали их на наших заводных лошадей, следовавших позади эскадрона под охраной коноводов. Но вот, видно, допрос был закончен, потому что Ирина удовлетворенно кивнула и вместо очередного вопроса перерезала пленному обрину горло. Все равно обычным образом он был не жилец, а тратить на эту падаль магию высших порядков было бы кощунством.
– Там, – махнула она рукой, – селение, в котором на постое стоят два десятка этих свиней. Они уже получили приказ сниматься с места и двигаться в ставку кагана, и поэтому нам надо спешить. Тогда мы сможем настигнуть их и убить.
– Эскадрон, за мной, рысью, марш-марш, – скомандовал я, и мои воительницы, только что попробовавшие первой крови, послушно сорвались за мной по едва заметной на земле степной дороге. Впереди нас ждали несколько местных селений, расположенных кучкой у излучины речки и в настоящий момент занятых обрами. Ну, они еще об этом пожалеют.
В первое такое селение мы на полном скаку ворвались примерно полчаса спустя, в полной мере оправдав поговорку капитана Серегина о том, что внезапность – это второе счастье. Обры были застигнуты буквально со спущенными штанами, а их кони по большей части находились на выпасе и ничем не могли помочь своим хозяевам.
На полном скаку наши воительницы обрушили на врагов град стрел из арбалетов, а тех обров, которые сумели их избежать, дальше ждала горячая беспощадная рубка длинными палашами. Око за око, зуб за зуб.
Но, к сожалению, обитателям этого селения наша помощь уже не понадобилась. Очевидно, собираясь сниматься с места, обры вырезали стариков и детей, а остальных успели угнать на продажу. Зерновые ямы в селении пустовали, а зерно нынешнего урожая было собрано в рогожные кули, уложено на телеги и приготовлено к перевозке. Обры даже успели запрячь в эти телеги местных лошадей, к которым они отнеслись значительно лучше, чем к людям.
Местные женщины, увидев трупы своих близких, подняли вой, но нам было некогда слушать