По ночам в поту не просыпаюсь,
На ходу дождём не умываюсь,
Не цепляю баксы на безмен…
Хорошо что я не бизнесмен.
Хорошо, что я не лицемер:
Не меняю голос по желанью,
Не хожу пред боссом гибкой ланью,
Размышляя мельче на размер…
Хорошо, что я не лицемер.
Хорошо, что я не казнокрад:
Не пасусь ночами возле сейфа,
И за мной ни сплетников, ни шлейфа,…
Ни зарядят смертью автомат…
Хорошо, что я не казнокрад.
Хорошо, что в суетности дней
Мне не нужно роскоши и блеска:
За моей неброской занавеской -
Скромный мир из Солнца и теней.
Бриллианты светятся бедней.
Плохо только то, что этот мир
Не осмыслен нашими людьми;
Обесценен, проклят и забыт
Средь надгробных платиновых плит.
Не воспринятая древность
Среди рычащей городской шумихи
И толкотни измученных людей,
Глотающих в затяг пары бензина,
Стоял старик, с аккордеоном синим,
А рядом с ним – флейтистка, словно тень,
Поднять робея музыкальный вихрь.
Зевак столпилось… Кто-то близоруко
Острил в кулак, подначивал и… ржал.
Свистел деляга, требовал блатное…
И представляя видимо иное,
Флейтистку пошлой фразой обижал
Другой гурман, заказывая Круга.
И вот притопнув слабою ногою,
Старик схватил аккорд, затем другой…
Кивнул задорно робкой музыкантше
И заглушая надоевший кашель,
Облил толпу, минуя пять веков,
Далёких кельтов чувственным покоем.
Проснулась флейта… Кто-то смачно плюнул…
И… через миг зеваки разошлись.
Остался только пёсик вислоухий
Да в красной шляпке модная старуха…
Опять с блатными вкусы не сошлись.
И без оваций выстояв к полудню,
Флейтистка первой перешла на «бля».
Градусы возможности
«Разобрать дровяник – дело плёвое, -
Знай себе отковыривай досточки…
Чё тут вошкаться? – дело не новое…
Мал-помалу… и выстучу до ночи…
Две «фомы», молоток да смекалочка, -
А её у меня предостаточно…», -
Рассуждал Инокентий Михайлович
За поллитрою «Беленькой» давеча.
Завалился с тяжёлой головушкой
Аж к утру, проклятущей накушавшись…
И проспавшись, к высокому солнышку -
Похмелился… «Управлюсь до ужина…»
Взял инстрУмент и ринулся витязем
Покорять возовень перекошенный…
«Эх, я вас! Тыр-пыр-чих! Разойдитеся!
Вроде рухлядь, а доски хорошие…»
Три кастрюли гвоздей навытаскивал…
С полруки ржавых скоб навыдёргивал…
«Ты чаво, Иннокентий? Не царское
Это дело – надсаживать органы! -
Удивлялся