Мой Рагнарёк. Макс Фрай

людей, ты вернул их к жизни, и теперь они должны увидеть тебя, чтобы принять свою судьбу.

      – Ясно, – вздохнул я. – Крыть нечем. Если я скажу, что не намеревался возвращать их к жизни и вообще ничего особенного не собирался делать, это ничего не изменит, правда? Все уже случилось, назад пути нет. Как всегда.

      – Беседуя с тобой, я, кажется, начинаю постигать логику таинственной силы, которая движет всем во Вселенной, – неожиданно улыбнулся Джинн. – Если бы эта сила пожелала вступить с нами в беседу, она бы тоже наверняка сказала, что не собиралась делать ничего особенного, но все тем не менее уже случилось, и назад пути нет.

      – Уверен, что так оно и есть. Ох, погоди-ка! А как же я буду разговаривать с этими ребятами? Я знаю всего пару языков, да и те неважно. Может быть, ты сможешь быть переводчиком?

      – Это не понадобится, – успокоил меня Джинн. – Собственно говоря, человеческих языков больше нет. Они иссякли, как солнечный свет.

      – Но мы же как-то разговариваем.

      – Да, разумеется, мы по-прежнему можем вести беседу. При этом я не размыкаю уст, а тебе кажется, будто я говорю на твоем родном языке. А я вижу, как движутся твои губы, но не прислушиваюсь к словам, а просто читаю в твоем сердце. Одним словом, между нами что-то происходит, и мы прекрасно понимаем друг друга. И когда ты обращаешься к Мухаммеду, он понимает тебя, а ведь ты давным-давно позабыл язык кочевников; даже ради спасения собственной жизни ни слова не вспомнишь. То же самое будет, если ты захочешь поговорить с людьми, которые тебя ожидают. Понимаешь, о чем я толкую?

      – Честно? Я ничего не понял, кроме одного: у меня не будет никаких проблем с языковым барьером. И на том спасибо, – усмехнулся я, отставляя в сторону чашку и поднимаясь с травы. – Составишь мне компанию? А то вдруг они начнут хулиганить, эти наши «воины тьмы» – и как я тогда?

      Я решительно зашагал туда, где сад граничил с пустыней. Джинн не отставал от меня ни на шаг. Его присутствие меня здорово успокаивало. Вообще-то я не любитель выступать перед большой аудиторией, а уж аудитория у меня на сей раз намечалась самая что ни на есть грандиозная.

      Но увидев человеческое море, окружившее мою резиденцию, я неожиданно успокоился. Остановился, огляделся. Снег уже прекратился, но еще не растаял. Да и с чего бы ему таять? Было чертовски холодно, хорошо хоть ветер утих.