– Ты в порядке? – склонился над ним Старая Шляпа.
– Конечно можно было и не так грубо, – пробормотал Пустая Голова, – интересно, принцип «не делай другим того, что не желаешь себе» – им знаком?
Так они и познакомились, а потом, до конца дня, новое пугало слушал путанные объяснения Старой Шляпы о предназначении и смысле жизни.
– На мой взгляд, – сказал он в итоге, – ты пытаешься мне объяснить вещи, в которых совершенно не разбираешься.
– Я хочу сказать, что все очень не просто.
– Друг мой, – ответил ему Пустая Голова, – мне думается, что ты – та душа, что мечется в поисках знаний, хотя они, в общем-то, лежат на поверхности. Полагаю так. Никто, кроме тебя, подобными вещами не заморачивается, так как знает, что это – пустое.
– Чайник дело говорит! – сказал Черное Крыло, пролезший в дыру под потолком.
Вместо головы у нового пугала был большой мятый чайник, надетый верх тормашками на деревянную шею.
Новость о том, что птицы не боятся пугал, Пустая Голова воспринял философски.
– Признаться, мне это не так важно, – вот что он ответил, – я всегда верил в то, что смысл нашего создания иллюзорен.
Только, в отличие от Старой Шляпы, он не стал изучать людей или задавать вопросы. Вместо этого, Пустая Голова нашел на помойке несколько старых и грязных книжек и с тех пор его часто можно было увидеть сидящим на улице перед сараем, или на теплотрассе – и читающим. Время от времени, местные алкоголики, частенько употреблявшие сомнительного вида жидкости на этих же трубах, просили его что-нибудь процитировать, и Пустая Голова охотно соглашался.
Пугалам вообще повезло, что рядом с их сараем кто-то организовал импровизированную свалку, где порой находились весьма ценные вещи, которыми можно было обустроить быт в их жилище.
– Думаю, в чем-то мы даже лучше людей, – говорил Пустая Голова чуть позже, когда освоился, – например, мы не можем замерзнуть и нам не требуется теплая одежда. Достаточно и этой, чтобы прикрыть что-нибудь постыдное.
– Ну знаешь, – говорила Глаза-Бусины, – ты еще даже толком жить не начал, а уже считаешь себя лучше всех.
– Не лучше всех, но и не хуже, – заметил в ответ Пустая Голова, – я всего лишь не преклоняюсь перед людьми и не считаю возможным подглядывать в окна, – он немного помедлил, словно размышляя, стоит ли говорить дальше или нет, но все-таки добавил, – и уж конечно, не стал бы влюбляться в человеческих девочек.
В окно той девочки, что назвала Старую Шляпу красивым, тот не мог заглянуть, так как она жила на втором этаже и это добавляло ей загадочности. Он почти ничего не знал о девочкиной жизни, подметил только, что по утрам, шесть дней в неделю, а не пять, как другие, она куда-то уходила с другой девочкой, которую Черное Крыло называл ее сестрой, а после обеда возвращалась назад.
– Это потому, что она