Ее звали Настя, и с ней я уже не расставался.
Пока она была жива.
Мы с Алексом натаскивали робкого Мурзилку:
– Никакие приемы не сработают, если ты менжуешься, не уверен в себе. Слышишь, Мурзилка?
– А че я-то сразу?
– На стрелках ты орел, а как до биксы подходишь – сразу сдуваешься. Слушай и запоминай, сынок. Будь наглей, уверенней, чувствуй себя хозяином. Что бы ни происходило, ты должен контролировать ситуацию, понял?
КОНТРОЛЬ НАД СИТУАЦИЕЙ ДЕРЖИ В СВОИХ РУКАХ
Мурзилке трудно. Он хоть и провел полжизни на улице, но родительское воспитание брало свое. С девушками Мурзилка превращался в учтивого интеллигента, при знакомстве краснел и заикался, короче – вел себя как лох. Мы же с Алексом к тому времени усвоили, что девушкам нравится поведение авторитарное, хозяйское, властное.
Контролируй ситуацию.
Время от времени в доме что-то поскрипывает. Невольно прислушиваюсь, хотя точно знаю, что наружная дверь заперта, и прочно – немецкая охранная система обошлась мне в приличную сумму. Камеры наблюдения, новейшая сигнализация, сейфовые замки на дверях…
В девяносто втором, кажется, году я познакомился с редкой красоты девушкой при необычных обстоятельствах.
Коллега пригласил на день рождения… Я отнекивался, но парень затеял всерьез обижаться, и вот вечером я – усталый, голодный, с никаким настроением, – позвонил в дверь, поздравил именинника и вручил подарок. Паркеровскую ручку, что ли. Меня усадили между подвыпившими гостями, налили штрафную… Пока я набивал желудок заливным из судака, расстановка сил за столом стала понятна. Компанией заправляла подруга жены хозяина – эффектная и стервозная девица Марина.
Очень эффектная. Очень стервозная.
К моему приходу Марина подмяла под себя женскую половину общества и большую часть мужской. Парни, забыв о подругах, плясали перед стервочкой на цырлах, стелились, лишь бы угодить, понравиться, заслужить царственное одобрение. Их спутницы оказались слишком хорошо воспитаны и потому – бессильны.
Надо отдать должное Марине – будучи не только красивой, но и умной, она умело дирижировала всеобщим вниманием. Направляя его всецело на себя, разумеется. С мужиками Марина обращалась как Надежда Дурова с тиграми: хлыст, пряник, почесывание за ушком, и тут же – «Але, ап, я сказала!»
Словом, цирк.
Когда девушка поняла: все, что можно завоевать и покорить, уже завоевано и покорено, она заметила меня. И решила для полноты коллекции закинуть в ягдташ и меня. Мою тушку. В качестве последнего охотничьего трофея.
– А ты чего молчишь? – Марина обратила на меня зеленые глаза. – Стеснительный, что ли? Или боишься глупость сказать?
Парни готовно рассмеялись. Компания изрядно подвыпила, поэтому юмор воспринимался – любой. Тем более из уст королевы.
Я повернулся, посмотрел на королеву в упор и ответил – неторопливо, с ленцой:
– Почему молчу? Я скажу тебе. – Несколько секунд я пристально смотрел ей в глаза. Красивая