В фойе общежития у вертушки их остановила вахтерша – строгая женщина лет шестидесяти пяти от роду Жанна Артемовна. Цепким взглядом обозрела Ласку и властно велела:
– Предъяви-ка свой документ?
Наташа порылась в сумочке и подала студенческий билет.
– А-а, заочница, Наталия Васильевна Ласка, так и запишем в журнале,– произнесла вахтерша, аккуратно вписывая ее фамилию и время пребывания в строке напротив комнаты № 237.– Получается, что вы и на прошлой неделе гостили. Моя сменщица сделала запись о том, что загостились дольше полуночи. Понятно, чем вы наедине с Муравичем занимались. Некрасиво нарушать распорядок, режим, установленный ректором института. На сей раз, я вправе вас не пустить. Слишком большая любительница наших непутевых студентов. Как бы чем их не наградила, а то закроют общежитие на карантин и меня за потерю бдительности, слабый контроль вытурят с работы.
– Ну, что вы, Жанна Артемовна, это же наша студентка, своя, не чужая,– возразил Эдуард. – Натали учится на одном со мной курсе, только на заочном.
– Наши студенты в общежитии живут, а она пришлая, – парировала женщина. – А если приспичило, то на курсе общайтесь. Там у преподавателей на виду, как кролики или рыбки в аквариуме. Ничего аморального не посмеете совершить.
– Мы с Натали решили сообща поработать над курсовой, у нас одинаковая тема. Она отличница, а мне математика туго дается. Вы же не хотите, чтобы за мною “хвосты” тянулись?
– Мне без разницы. Вижу, что за тобой пока что девки тянутся,– усмехнулась она, указав проницательным взглядом на пакет.– Бутылку не забыл прихватить с собой, математик. Знаю, какой работой собираетесь заняться, поди, не первый десяток лет на свете живу. От этой сексуальной революции совсем ошалели, будь она неладна. В мои молодые годы бесстыдства и распущенности не было. Строго блюли нравственность и почитали своих родителей и учителей. А нынче студентки не успеют и года проучиться, как животики вырастают, вынуждены рожать или делать аборты. Стыд и срам.
– Вам то, Жанна Артемовна, какая с того печаль?– насупился, недовольный ситуацией парень.
– Не жалеют себя девчата, ведут себя, как похотливые кошки, подрывают здоровье, коверкают судьбу, вот какая печаль, я ведь не только мама, но и бабушка, поэтому не могу без слез глядеть на нынешнюю молодежь,– заявила она, сурово поджав плотные губы. Еще несколько минут перепалки и Наташа настроилась уйти.
– Ах, из-за этой учебы совсем склероз одолел,– встрепенулся Муравич и полез рукою в полиэтиленовый пакет, достал шоколадку. – Это вам для поддержания сил и бодрости на боевом посту.
– Шоколад я люблю, очень полезен для сердца, особенно черный, натуральный, а не соевый,– улыбнулась вахтерша, принимая плитку и пригрозила.– Ну, и хитрый же Эдуард, знаешь, чем ублажить.
– От щедрого сердца, Жанна Артемовна,–