В дальнейшем никаких переговоров советское командование не вело и развивало свой успех в направлении на Ригу. В этих чрезвычайно сложных и серьезных условиях борьбы в Прибалтике советскому командованию приходилось одновременно принимать героические усилия к тому, чтобы поддерживать революционную дисциплину в красноармейских частях.
Считаясь с положением на фронте и исходя из своей германофильской ориентации, начальник штаба Псковского добровольческого корпуса ротмистр фон Розенберг принимал все меры к тому, чтобы части корпуса двигались дальше на Ригу. В частных беседах германские офицеры также высказывались за отход русских белогвардейцев на Ригу. Вскоре стало известно мнение по этому вопросу и генерала графа Келлера, который лучшим районом для сосредоточения частей Псковского добровольческого корпуса Северной армии считал также район Митавы – Либавы.
Однако высшее германское военное командование в силу каких-то не вполне ясных соображений не принимало со своей стороны реальных шагов к тому, чтобы Псковский корпус действительно отступал на Ригу. Возможно, что в то время, т. е. в первой половине декабря 1918 г., основным желанием германского военного командования было использовать русские белогвардейские части в качестве арьергарда для прикрытия и лучшего обеспечения отхода германских войск. Официальный мотив командования 8-й германской армии, изложенный ротмистру фон Розенбергу в Риге и сводившийся к тому, что германское правительство категорически запретило поддерживать в дальнейшем вооруженную силу русских белогвардейцев, не мог иметь решающего значения. Дальнейшая история сотрудничества германской военщины с русскими белогвардейцами в Прибалтике в 1919 г. была прямым следствием остававшегося в силе такого же официального запрещения германского правительства, которое одновременно с этим принимало меры к тому, чтобы морально, а возможно, и материально обеспечить длительность такого союза русских контрреволюционных сил и германских войск в Прибалтике.
Отсутствие нажима со стороны германского высшего командования в отношении дальнейших действий Псковского корпуса мало способствовало всем начинаниям начальника штаба корпуса фон Розенберга. В разговорах с последним германские офицеры выражали, скорее, чувство соболезнования всем русским белогвардейцам из Псковского корпуса, чем деловые мысли, которые помогли бы фон Розенбергу выйти из тяжелого положения.
Это же обстоятельство усилило другое течение в