Подустал. А завтра с утра, после того, как отобедает пуститься на исследования города Парижа. Он уже и план составил. В основном сооружения, которые до двадцать первого века не уцелели. Пока всего три, но каких! Королевский дворец, в котором обитали предшественники Людовика. Он еще сохранился, в чем Федор был уверен. Бастилия, в которой вскорости будет томиться – «Железная маска». Ну, и само собой Монофокон. Этакая виселица, аналогов которой в других государствах просто не было. Попытается заглянуть к собору Парижской Бога Матери, который, как утверждали математики из Москвы, только-только отстроили. Интересно было посмотреть, до какого состояния французы довели его за каких-то несколько лет эксплуатации. Залпом осушил содержимое кружки, закусил цыпленком и оглядел присутствующих. Кроме четырех мушкетеров в синих плащах с белыми крестами, что сидели за соседним столиком, в таверне было несколько буржуа, что вели мирную беседу, за каким-то дешевым вином. Монах, пожиравший огромную рыбину и господин в черном. Тот сидел за столиком у окна и явно кого-то ждал, то и дело, всматриваясь в мутную слюду окна. Неожиданно на улице заржал Росинант Федора. Меншиков вздрогнул замер, так с ножкой цыпленка во рту и взглянул на дверь. Заметил краем глаза, что человек в черном улыбнулся. Какая-то непонятно откуда-то взявшаяся мыслишка проскользнула в голове, что тот смеется над его лошадью. Сдержался, понимая, что может оказаться в роли известного гасконца. И если у того была шпага, то в ножнах Меншикова находилось нечто подобное, чем убить то человека нельзя, разве что травмировать. С улицы донесся топот, и Федор понял, что подъехала карета. Заметил, как человек в черном изменился. Чувствовалось, что он ждал именно этого. Меншиков пожал плечами, и уже хотел было предаться вину, да вдруг дверь отворила. Дворянин в черном приподнялся со скамьи. Мушкетеры прекратили спорить, а буржуа вдруг замолчали. Все смотрели в сторону двери. Там на пороге стояла шикарная дама в сиреневом платье. Ее белокурые волосы развевались, в правой руке она сжимала веер, левой прикрывала платочком носик. Меншиков не сомневался, что виной была все та же вонь. Она подошла к дворянину и сказала, словно укоряя того:
– Рашфорт, неужели вы не могли найти более подходящего места для свидания?
Дворянин, учтиво отодвинул широкополую шляпу, как можно дальше и молвил:
– Это не моя прихоть, сударыня. На все его воля.
Чья воля Меншиков мог только предполагать, одно для него было ясно, что перед ним сидел граф Рошфор. На Бориса Клюева, что исполнял в фильме его роль, он ни капельки не походил. Сидевшая напротив него женщина была, скорее всего, леди Винтер. Кому они служили, пояснять Федору было не нужно. Вот только почему-то блондинка произнесла не Рошфор, а Рашфорт.
– Можем подняться наверх, миледи, – проговорил граф, – и там поговорить.
Тут Рашфорт взглянул в окно и рассмеялся.
– Что с вами, граф? – спросила Миледи.
– Сударыня, меня насмешила вон та лошадь, что привязана
