И, конечно же, любить лучших в мире женщин, если бы хоть раз проявил разборчивость в выборе мимолётных подруг.
Он мог получить всё. Разве что наркотики не мог, точнее, мог, но только во время отдыха на острове. Это было единственное условие, оговорённое Стивом с самого начала.
– Не то чтобы я против наркоты, – разъяснил он суть условия. – В конце концов, если в мужчине есть стержень, он не сломается. Но мой жизненный опыт подсказывает, что с наркотой лучше не экспериментировать. Наркота вроде вздорной бабы. Никогда не знаешь, чего ждать.
– А с алкоголем, значит, можно экспериментировать? – с невинным видом спросил Майкл.
Стив тогда рассмеялся от души.
– Алкоголь ещё коварнее, парень. Если наркотики – сумасшедшая баба, то ты, по крайней мере, видишь это практически сразу. А алкоголь похож на паука. Сидит тихо в углу, плетёт свою паутину и, как поймает, уже не отпустит, пока не высосет все соки.
– Наркотики тоже обманывают.
– Да. Тут ты прав.
– И почему люди столько пьют и балуются наркотой?
– А почему они до сих пор убивают друг друга? Почему бросают детей, издеваются над животными, уничтожают природу? Почему они так грязны? Почему?
– Поставлю вопрос иначе. Почему процент глупцов так велик?
– Хороший вопрос. Если бы я знал ответ на него… Возможно, глупость и тяга к уничтожению заложены в нас природой. Ничто не вечно, а значит, и хомо сапиенс, и Творцу нужно лишь обхитрить его, иначе того и гляди он сам обхитрит Творца и станет бессмертным. А с наркотой не шути.
– Я и не шучу… А Творец – это Бог?
– А ты как думаешь?
– Я думаю, Бога нет.
– Я тоже.
Да, Стив действительно бросил мир к его ногам, и Майклу даже не надо было напрягаться, чтобы нагнуться и подобрать любой из приглянувшихся ему кусков.
Никаких тёмных подворотен, в которые он нырял в страхе, что не сумеет постоять за себя.
Никаких трущоб, частой смены убогих жилищ, горького запаха подъездов, тараканов и клопов, которых надо вывести для того, чтобы появилась возможность спокойно заснуть.
Ни этой страшной ржавой воды из кранов. Ни громадных, похожих на оживший кошмар крыс.
И никакого общения ни с кем, независимо от происхождения и социального статуса, и усилий, чтобы избежать приставаний и липкого страха перед их последствиями. Страха возможных драм, внезапно нахлынувших чувств или злобной агрессии.
Майкла всегда забавляло выражение их лиц в момент, когда он оказывал сопротивление. Он же казался таким беззащитным на вид. Стройный, гибкий подросток с наушниками в ушах, всегда один, всегда в защитном футляре из капюшона и очков, с нежными, тонкими чертами лица и маняще красивым ртом.
Его ни разу не остановила