Между тем за последние 10 лет доля добывающей промышленности в ВВП практически удвоилась при значительном сокращении удельного веса обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, транспорта. Нефтегазовые статьи составляют больше половины доходов федерального бюджета. «Чем же объясняется такая ситуация? Отсутствием политической воли для решительного поворота к структурным реформам? Да, конечно. Но многое, – констатирует С. Миронов, – идет и от фундаментальных изъянов, заложенных в нашу экономическую модель еще в начале 90-х. И, в частности, от крайне порочного подхода к природной ренте и распоряжении ею».
Природная рента – часть дохода, которая формируется у добывающих компаний вне зависимости от результатов их производственной деятельности. Это сверхприбыли, образуемые за счет уникальных свойств месторождений. Как доходчиво разъяснял академик Д. С. Львов: «Это то, что не заработано ни трудом, ни капиталом, а дано России и россиянам от Бога».
Вот это «данное от Бога» в начале 90-х гг. было самым наглым образом присвоено группой лиц, которые в короткое время стали обладателями гигантских состояний. Сверхприбыли, получаемые от добычи нефти (как, впрочем, и других природных богатств), пошли на сверхобогащение кучки олигархов, которые и не думали эту «манну небесную» пускать на общественное благо. «Данное от Бога» слишком часто стало превращаться в поистине дьявольскую алчность и безумное личное сверхпотребление, в том числе в виде покупок зарубежных вилл, яхт, других предметов роскоши, футбольных и баскетбольных клубов и т. п.
Необходимо учитывать, что люди не могут бесконечно сосать свою Мать-Землю. Ее ресурсы, особенно в «рыночной» России, все стремительнее истощаются. Следовательно, природная рента не может быть вечным источником обогащения кого бы то ни было, и уже поэтому ее получение и распределение должны быть предметом строгого государственного и всенародного контроля.
Еще в марте 2000 г. В. В. Путин, выступая на заседании объединенной коллегии Минфина и Минэкономразвития РФ, заявил, что сложившаяся в России система платежей за природные ресурсы не обеспечивает экономических обоснований объема природной ренты. Обладая более чем 70-процентной электоральной поддержкой, президент уже тогда мог бы, не ссылаясь на «сложившуюся систему», санкционировать создание любой другой эффективной и экономически обоснованной системы платежей за природные ресурсы. Но не захотел. Дал понять, что «сложившаяся система» – лучшая из возможных. Но лучшая – для каких целей?
Может быть, «сложившаяся система» отвечает личным эгоистическим интересам некоторых очень влиятельных частных лиц и высших российских чиновников?