Докучливую услужливость удерживайте в пределах холодным, благоразумным поведением! Не принимайте никаких угождений, за которые нельзя тотчас воздать угождениями же! Отвергайте навязываемую вам дружбу, обращаясь тонко, даже гордо! Не говорите никогда о ваших связях, и болтуны должны будут молчать о своих.
Продолжение предыдущего
Особенного внимания достойны так называемые холостяки. Правда, некоторые недальновидные писатели изрекли на них всеобщее проклятие; но, несмотря на то, многое можно сказать в похвалу, а еще более в их оправдание.
Как? – возразят мне; защищать распутного холостяка! Ничуть: я презираю, гнушаюсь им; я ни за что не соглашусь иметь его своим приятелем. Что помешало ему исполнить предназначение природы? Обстоятельства и здоровье, достаток и случай, все ему благоприятствует, но нет: вольность распутства он почитал единственною целью своей жизни и презирал обязанности законного брака.
О таком я не говорю ни слова; он ненавистен природе и в тягость обществу. Но неужели холостые мужчины, коих жизненное устройство не всегда соответствует их возможностям, а сердце не в ладах с рассудком; которые искусственным сплетением связей принуждены были отказаться от связей естественных; неужели мужчины, чувствующие свое несчастье, будучи, однако же, не в состоянии переменить оное, не заслуживают никакого снисхождения? «Я с неизъяснимым трудом преодолел препятствия бедности, небольшое местечко достаточно меня прокормит; сердце мое отверсто для всех наслаждений семейной жизни; я бы охотно женился».
«Искать ли богатую жену? – она с насмешкою мне откажет. Избрать ли мне бедную? – я сам едва достаю хлеб для себя. Нет, лучше нищенствовать одному. Видеть дражайшую сердцу своему особу в нужде для меня было бы слишком больно. Я не хочу поработить ее жестокой моей судьбине; ее слезы, стенания, плач голодных моих малюток да не терзают меня отчаянием».
«Нет! я лучше останусь холостым; кончина будет сноснее. Я не оставлю безутешной вдовы, незрелых сирот; при смерти не будет раздирать моего сердца ужасная мысль, что сии любезные творения преданы всем поруганиям нищеты, всем ужасам бедствия».
«Я родился от хилых родителей; семя болезни таится в моей утробе; я – жалкое, природою обиженное творение. Неужели я должен сделать несчастною добрую девицу? Неужели ли я должен жалкую сию жизнь передать моим детям? Нет! я отказываюсь от связи, которой бы нанес только бесчестье. Природа требует существ совершенных; она сама исключает меня из сего круга. Я хочу удел свой сносить терпеливо, пока разрешит меня от него смерть».
Гравюра 1856 г.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен